|
Люди, участвовавшие в медитационном лагере, были просто заинтригованы этой идеей. Были приготовлены все имеющиеся лодки и после ночной медитации все помчались на озеро, как маленькие дети на пикник. Когда Ошо пришел к озеру, около пятисот человек ожидали, сидя в саду. Все сборище выглядело достаточно хаотично, и было просто удивительно, как за пару минут люди выстроились в два ряда и сделали проход для него. Ошо никогда не давал никаких команд своим людям, но одно его присутствие создавало гармонию. Люди любили и уважали его просто из своего понимания. Он прошел к озеру со сложенными ладонями, приветствуя каждого. Несколько друзей сели с ним в лодку, а остальные сели в другие лодки. Это похоже на великий праздник на озере. По озеру плыли лодки с поющими и танцующими саньясинами. Я посмотрела на полную луну и подумала, что, наверное, даже сам лунный бог желает спуститься и присоединиться к нашему празднованию. Когда Ошо путешествовал по Индии, он любил останавливаться в доме Сахан, как только оказывался в Пуне. Я всегда старалась не упустить эту возможность побыть рядом с ним в доме Сахан. Сахан до умопомрачения влюблена в Ошо и его людей. Ее дом становится похож на объект паломничества, как только туда прибывает Ошо. Сотни людей приходят каждый день, и она встречает каждого с такой любовью и гостеприимством, что многие люди не могут сдержать переполняющих их слез радости. Полдень становится похож на великий пир. Каждый посетитель приносит сладости, печенье и чай. Ошо также выходит из своей комнаты и садится на софу в приемной в окружении множества друзей. Его присутствие и невидимый аромат почти осязаем в атмосфере. Там, где он, всегда много смеха. Он любит передразнивать детей. Любой вопрос, подброшенный ему, малейшая деталь вопроса вырастает в ответе, как буйная листва из его тишины. Его голос, такой музыкальный и успокаивающий. Я действительно не обращаю внимания на его слова. Его слова играют роль моста, соединяющего меня с его необъятной внутренней пустотой. Иногда я ощущаю, будто он играет на флейте какими-то невидимыми руками. Его глубина и высота недостижимы для нас. Он парит, как орел, одинокий в необъятном небе, а мы ползаем по земле, как маленькие букашки, глядим на него и просим о помощи. Он изумляет; не говоря ни слова, он внимает сердцам, стремящимся к нему, и позволяет им напиться из его вечных вод жизни. Благодарю тебя, любимый мастер. Для меня ты — совершенно раскрытый лотос. Я не могу сделать ничего, кроме как радоваться, танцевать и петь песни в твоем присутствии. — 94 —
|