|
Во время послеобеденного чая, он рассказал мне историю, которую я никогда не забуду, потому что это история обо мне. История следующая: В одном лесу жил Мастер со своим единственным учеником. И оба они были очень ленивыми. Однажды ночью они лежали на своих кроватях, когда Мастер вдруг спросил своего ученика: «Не мог бы ты пойти и посмотреть, не идет ли дождь?» Ученик, даже не пошевелившись, сказал: «Там нет дождя, потому что я только что гладил кота, который пришел оттуда и который не был мокрым». Мастер сказал: «Хорошо, тогда закрой дверь и давай спать». И снова ученик, не пошевелившись ни на миллиметр, ответил: «Мастер, какой смысл закрывать дверь? Ведь здесь нет воров, и это даже приятно держать дверь открытой, чтобы сюда долетал прохладный ветерок. Мастер с этим согласился и добавил: «Хорошо, тогда погаси свет». Ученик сказал: «Мастер, я уже выполнил две просьбы, а эту ты выполни сам». То, как Ошо рассказывал истории, было столь неповторимо, что можно было просто видеть всю сцену, как будто бы она происходила прямо сейчас. И, кроме этого, в ней был некоторый тонкий смысл для слушателя, если он способен его воспринимать. Когда я услышала эту историю, мне стало неловко оттого, насколько я бессознательна, но Ошо никогда не позволял кому-либо чувствовать себя в чем-либо виноватым. Сегодня Ошо проводит беседу со студентами Университета Бароды. Послушать его собрались тысяча студентов. Зал переполнен, открыты все двери. Множество людей стоит вдоль стен, и даже за дверьми, чтобы его послушать. Я шла позади него со своим маленьким кассетным магнитофоном. Как только мы дошли до трибуны, меня оглушил шум хлопающих ладоней и свист из зала. В зале царила возбужденная атмосфера. Он собирается говорить о молодежи и сексе. Он приветствует всех сложенными вместе ладонями, садится в позу лотоса и закрывает свои глаза. Я пытаюсь присоединить свой короткий микрофонный провод к проводу микрофона, стоящего перед ним. Студенты бросают на меня бумажные самолетики. Мне стало очень неловко. Кое-как я справилась с этим и заставила себя спокойно сесть около него, положив перед собой магнитофон. Я стала наблюдать за ним. Через пару минуг он открыл глаза и прямо посмотрел на дверь. Друзья из Бомбея стояли там, не найдя места, чтобы присесть. Он передал послание для них, чтобы им позволили пройти и сесть позади него на сцену. Я просто удивлялась, видя, как он заботится о таких незначительных вещах. Он посмотрел на меня и улыбнулся, я нажала кнопку записи и услышала его мягкий голос, приветствовавший собравшихся: «Мере Прийя Атман», что означает «мои любимые». В зале стояла мертвая тишина. И только эхо его голоса разносилось по залу, наполняя тех, кто был готов принять его в свое сердце. — 92 —
|