|
Психотерапевт обратил внимание на противоречивость позиции Валентины и через некоторое время, когда групповая композиция была практически создана, спросил ее, как она отнесется к тому, что он повесит ее рисунок с изображением жертвенной овцы над центром коллективной работы. Валентина согласилась, хотя и не без некоторых колебаний. Таким образом психотерапевт, обратив внимание на значимую для Валентины внутриличностную динамику и наличие внутреннего конфликта (с одной стороны, ее идентификацию с ролью жертвы, а с другой стороны, нежелание принять эту роль и трансформировать ее в альтруистическую роль), попытался вывести ее за пределы ее личных границ, включив созданный ею образ овцы в групповую работу. Поступая так, психотерапевт также полагал, что это поможет Валентине реализовать себя в значимой для нее и группы роли и тем самым повлияет на групповую динамику. Из слов Валентины видно, что включение ее рисунка в коллективную работу вызвало у нее сильный эмоциональный отклик и побудило к глубокому самоана- 142 лизу. Придя домой, она долго размышляла над тем, что произошло в группе, и над содержанием созданного ею образа. Ей даже приснился сон, содержание которого, как ей показалось, было в какой-то мере связано с происходящими в ней изменениями. В ходе группового обсуждения Валентина приходит к осознанию глубокого смысла созданного ею образа и его связи с другими своими работами и реализует альтруистическую установку, что хорошо проявляется в ее последующих действиях: принимая роль жертвенной овцы, она связывает ее с самоотдачей и служением другим (в данном случае — группе) и реализует данную миссию в виде своеобразного ритуала: она ставит в расположенный в центре коллективной работы бумажный цилиндр с изображенным на нем небом, на котором в предыдущий день было воскурено благовоние, принесенный ею из дома засушенный букет бессмертников, а затем угощает членов группы испеченным ею печеньем. В а л е н т и н а. Я хотела сделать эту композицию гармоничной, а тут подошла Лариса и положила картинку с тиграми. Я смотрю — там два тигра на одного медведя нападают. Что же это такое, думаю. Почему-то мне захотелось вырезать одного тигра — хватит одного, — может быть, его медведь одолеет, а другого тигра в капкан сюда засунула... Потом походила, посмотрела; что-то мне захотелось сделать, какую-нибудь объемную форму. Сделала колпачок — шапочку. Когда увидела, что Тамара вылепила змея, мне захотелось на него этот шутовской колпачок надеть — чтобы этого змея немножко сделать подобрее... Пока своим увлекалась, смотрю — здесь уже какая картинка появилась! Красота какая! Надо тоже что-то красивое сделать — посадила бабочку... И мне казалось, что это все. Когда Александр вдруг предложил мне повесить сюда мою работу, это сначала вызвало у меня тревогу (на лице Валентины появляется сконфуженное выражение). Ведь работа и на стене хорошо висела. Что же это: конец — делу венец, что ли? Хотя я и согласилась, но мне, наверное, не хватило времени, для того чтобы побыть в этом ощущении блаженства. Я так долго выписывала кресло этой овцы, и костюм ее, и наряд, и все... Чтобы этот миг подольше запечатлелся. Хотелось глубоко прочувствовать эту высоту, торжественность (смотрит вверх, начинает дышать глубоко, словно «глотая воздух»). И если этого не происходит, если человек не побыл в этом состоянии блаженства, а ему сразу, как говорится, «режут голову»... Думаю, что это особенно важно для художника — так важно почувствовать этот этап, пройти его до конца; без этого появляется ощущение «обрубленности». Это я уже дома додумала, начала сосредоточиваться, даже писать какие-то мысли (берет в руки тетрадь), как, например, «Не дано весь этот хаос понять или это моя усталость...», и так далее... И вот для того, чтобы дать подольше побыть в этом празднике — мне, а может быть, и еще кому-то... (достает из пакета букет сухих цветов, волнуется). Если позволите дополнить эту композицию — этими бессмертниками — я их вырастила на своем участке. Я сейчас подругам дарю на — 150 —
|