Биология просветления

У. Г.: Но что это такое – эта настоящая жизнь?

Пол: Я не знаю… скорее, это то, что я хочу знать.

У. Г.: Предположим, я говорю, что нет никакой иной жизни, чем эта.

Пол: Как я говорил до этого, мы живем в умственном, созданном нами самими мире, у которого вряд ли есть какая бы то ни было основа в реальности. Это искаженный мир. И когда это видишь, даже если не полностью, этого достаточно, чтобы до некоторой степени изменять жизнь. Жизнь становится менее глупой и скучной, чем раньше. Но это не полное видение, а лишь фрагментарное.

У. Г.: Ладно. А что делать, если нет никакой другой жизни, которую вы называете настоящей, иной жизни, нежели та, что у вас есть сейчас?

Андреас: Мы действительно не знаем, но думаем, что в этой жизни есть нечто большее, чем то, что мы знаем.

У. Г.: Да, мы воображаем, что есть другой образ жизни, что есть что‑то за пределами этого. Все наши идеи другой жизни – лишь миф, создаваемый умом для бегства от фактической, реальной жизни. Это – единственная жизнь. Никакой другой нет.

Пол: Вы имеете в виду, что жизнь, которую мы только что описали...

У. Г.: Это единственная жизнь. Что мне делать, если я вижу, что это единственная жизнь и в запасе нет никакой другой? Имеющийся у меня образ другой жизни – это только миф, только образ.

Пол: Да, это образ. Это часть того, что я вам описал.

У. Г.: Что происходит, если я это вижу? Образ уходит. Когда образ уходит, то, что есть, – это то. Именно образ заставляет меня что‑то искать.

Андреас: Но мы чувствуем, что, возможно, не видим правильно. Возможно, именно мышление не дает нам видеть то, что есть на самом деле.

Пол: Даже это – часть всего процесса. Даже то, что вы говорите в данный момент, – часть умственного процесса.

У. Г.: А что делать, если из этого нет никакого выхода – если нет никакого способа избежать того, как я сейчас живу?

Пол: Никакого способа нет. Кажется, все, что я воображаю, все, что я пробую, – это бегство и это еще одна мысль.

У. Г.: Вы уже это говорили – что это еще одна мысль и так далее. Если нет никакого другого способа, нет никакой другой жизни, кроме той, которой я сейчас живу, то подобными мыслями я только создаю для себя больше проблем. Я создал это страдание из‑за того неудачного мифа – что есть другая, настоящая жизнь, которой я должен жить. Какой‑то парень вроде меня говорит, что есть другое состояние бытия. Именно этот образ делает твою жизнь несчастной. Поэтому ты раз и навсегда отбрасываешь этот миф, и тогда то, что есть, – это только жизнь.