|
С: Говорят, мысли продолжают существовать. У. Г.: Да, но это структура; это традиция. Так называемое человеческое сознание – это структура мышления. Мы передавали ее от поколения к поколению, и клеточная структура тоже передает это – то, что мы приобрели, – от поколения к поколению. Мы передаем это дальше. С: Так что остаются только мысли? У. Г.: Все, что мы думали, все, что мы переживали. Ладно, будем держаться этого, и выяснять для себя, что такое смерть. Что такое смерть? Скажите мне. Как врач, вы знаете эту клиническую смерть как конец тела, который представляет собой факт. С: Мне приходится понимать смерть с клинической точки зрения. У. Г.: Да. Поскольку теперь мы пересаживаем человеческие органы, даже адвокаты пытаются заново определять смерть, чтобы избегать юридических вопросов. Знаете, наука жизни – это пульс, сердцебиение и волны мозга. Даже когда все прекращается, жизнь есть, пока есть волны мозга. В случае Роберта Кеннеди говорят, что он продолжал существовать семь часов после действительной клинической смерти. Волны мозга все еще продолжались после прекращения сердцебиения и пульса. А когда прекратились и волны мозга, он был объявлен мертвым. Жизнь продолжается – сознание жизни, не с точки зрения мышления. Если я ударю вас по голове, вы потеряете сознание. Это означает, что структура мышления не функционирует, но в то же самое время тело живет. Во всем остальном оно функционирует. Помимо этого, что такое смерть? Это простой вопрос. Нам слишком рано ставить этот вопрос. Вы все молоды, и вас это не касается. Это академический вопрос. С: Ну, я сам собирался это сказать – я не знаю, что такое смерть. У. Г.: Вы не знаете, что такое смерть. Что представляет собой то, что пытается понимать смерть? Внутри меня есть вопрошающий, задающий вопросы. Он хочет понимать структуру мышления внутри меня. Я не хочу называть это мыслителем или вопрошающим. Давайте говорить так – есть вопрос; вопрос возник внутри меня: что такое смерть? Так как я могу понимать этот вопрос? Что представляет собой процесс, посредством которого я могу понимать этот вопрос? С: Я не знаю. У. Г.: Для нас очень важно понимать эту смерть. Если только мы не умрем, мы вообще не будем способны понимать жизнь. Структура будет продолжаться внутри меня – мысленная структура, вопрошающий, который хочет понимать. Это должно закончиться для того, чтобы понимать, что там есть, что там осталось. Это не философский вопрос. Это не тема религиозного проповедника. Это очень простой вопрос… но в то же время самый трудный. Поэтому мне интересно понять его самому. Я хочу выяснить для себя, что такое эта смерть. Мне не интересны ответы, которые давал кто бы то ни было в мире. — 115 —
|