Поздний возраст и стратегии его освоения

Возрастной символизм появляется в недрах и на основе мифологического сознания как своеобразной автономной символической формы культуры, особым образом моделирующей мир. Подводя промежуточный итог рассмотрению истории возрастов жизни на первоначальном этапе общества - в пору первобытности, надо отметить его особенность, которая была, впрочем, характерна и для первых рабовладельческих стран Востока, состоящую во вплетенности представлений о возрастной динамике развития человека в непосредственную жизнедеятельность, а именно в ритуал.

Эту особенность древних цивилизаций - в сравнении с древними греками - особенно подчеркивает в своей работе С. С. Аверинцев, который пишет, что мысли египтян, вавилонян и иудеев в своих предельных достижениях не философия, ибо предмет этих мыслей не «бытие», а жизнь, не «сущность», а существование и оперируют они не «категориями», а нерасчлененными символами человеческого самоощущения в мире, всем своим складом исключая техническо-методическую «правильность» собственной философии. В отличие от них греки, если позволительно так выразиться, извлекли из жизненного потока явлений неподвижно-самотождественную «сущность» (будь то «вода» Фалеса или «число» Пифагора, «атом» Демокрита или «идея» Платона) и начали с этой «сущностью» интеллектуально манипулировать, положив тем самым начало философии. Они высвободили для автономного бытия теоретическое мышление, которое, разумеется, существовало и до них, но, так сказать, в химически связанном виде, всегда внутри чего-то иного. Благодаря им оно впервые превратилось из мышления в мире в мышление о мире (С. С. Аверинцев, 1971).

Таким образом, в период до Античности идея возрастов жизни фактически не имела своего теоретического анализа, не была предметом рефлексии. Начиная с древних греков открывается история теоретического освоения понятия о возрастах.

Понимание возраста и философия Античности

Понятие о возрастах человеческой жизни в европейской традиции восходит к ионической философии VI века до н. э. В воззрениях представителей древней Ионии неразрывно сплелись мифология и философия, магия и стихийный материализм, медицинские и естественные знания. Значение идей ионических мыслителей для развития представлений о человеческих возрастах невозможно переоценить.

Два положения, выдвигаемых ионическими философами, оказались наиболее продуктивными. Суть одного из них состоит в утверждении фундаментального единства природы, естественных и сверхъестественных сил и восходит к народным верованиям языческих времен. В русле этого подхода мир понимается как единая система, управляемая на основе одного строгого закона - космического детерминизма, обуславливающего все — от движения планет и сезонных изменений вегетативного цикла до судьбы человека. Отсюда становится понятным стремление выдающегося древнегреческого философа и математика Пифагора найти аналогию между возрастами жизни и сменой времен года, которую мы видим в его классификации возрастов - наиболее древней из известных сегодня. Для современного человека выделение двадцатилетнего цикла кажется формальным и выглядит более чем условно. Во времена Пифагора такой «формализм» был выражением конкретной идеи, связанной с другим фундаментальным положением ионической философии - о всеобщей связи явлений - и тезисом о символическом значении цифр.