|
Ну а дальше как снежный ком: за неуспехом следуют «воспитательные» санкции — упреки в лени, нажим, наказание. Все это лишь подтверждает уверенность ребенка в том, что он не только идиот, но еще и лентяй, эгоист, и прочее, и прочее, и прочее... А с чего все начиналось? С родительской любви и самоотверженности! Почему же так происходит? Что же такое родительская любовь, если она столь разрушительна? Любовь ли это? В чем сущность болезненной тревоги за ребенка? На любовь, во всяком случае, она походит менее всего: ведь родительская тревога буквально не дает ему жизни, душит его. По сути дела, это подспудное, зачастую неосознаваемое стремление владеть своим ребенком безраздельно, быть для него всем, сделать его от себя полностью зависимым, опекать и контролировать его во всех сферах жизни. При такой системе взаимоотношений нет места ни собственному его выбору, ни его инициативе, ни его свободе. А тревога облекает эти, в сущности, малосимпатичные побуждения в светлые одежды родительской любви, заботы и жертвенности. Такие взаимоотношения, как правило, мучительны; ведь в основе своей они нездоровы, патологичны. Причиной этой патологии является особый вирус, вирус авторитарности. Он вызывает тяжелые заболевания, калечащие душу, коверкающие личность и характер. Кроме того, авторитарный тип взаимоотношений в семье транслируется из поколения в поколение. Происходит нечто вроде мутации: неуверенность в себе, беспомощность, неумение быть свободным и счастливым превращаются в наследуемые черты характера. Осторожно, вирус этот заразен как никакой другой! Враги Суждение о том, что семья как общественный институт переживает кризис, давно уже стало общим местом. Во всем мире традиционную, с родителями и детьми, живущими под одной крышей, семью извне теснят другие общности, а изнутри разъедают непонимание, конфликты, война поколений, взаимная враждебность. Особенно это заметно в России, что ни странно: все устоявшееся сильнее шатается в период перемен. Приземистый, основательно сбитый сруб патриархальной русской семьи обветшал и рассохся; в щели задувает ветер с запада, по углам гуляют сквозняки и выметают наружу мусор неприятия, унижений, жестокости. Вопреки традиции сор выносится из избы, раскрываются домашние секреты, разрушаются хранившиеся поколениями семейные мифы, развенчиваются авторитеты, разваливаются иерархии, нарушаются заповеди. Оказывается, сын совсем не всегда готов почитать отца своего только потому, что он отец. Дом мало походит на крепость, а семья на тихую гавань. Более того, зачастую семья, как пишет известный английский психиатр и психолог Рональд Лэнг, это «...скорее база штурмовиков, которые, оставаясь под одной крышей, шпионят за мыслями, чувствами друг друга и отчаянно защищают существующий порядок вещей». Семья живет по законам военного времени, во вражду вовлечены все: и стар, и млад, и братья наши меньшие. Агрессоры — все; жертва — каждый; оборона сменяется наступлением, трофеи переходят из рук в руки, роли членов семьи меняются, сущность происходящего остается прежней: они — враги. — 72 —
|