|
вырабатываясь и кристаллизуясь на протяжении многотрудной истории человечества в качестве наиболее целесообразного принципа морали, принципа, обеспечивающего не просто сохранение, но общий прогресс человечества, стал осознанным принципом коммунистической нравственности. Доктор Павловский, которому довелось лечить Николая Островского, записывал свои беседы с ним. Записал он и такие слова: "Вы что же думаете, - говорил Островский, - на нас солнце не светило, или жизнь не казалась нам прекрасной, или для нас не было привлекательных девушек, когда мы носились по фронту и переживали боевые бури? В том-то и дело, что жизнь нас звала. Мы, может быть, больше других чувствовали ее очарование, но мы твердо знали, что самое главное сейчас - уничтожить классового врага и отстоять революцию. Это сознание подавляло все". Не правда ли, эти слова "мы чувствовали очарование жизни, но знали, что главное сейчас - другое" не просто объясняют нам Островского как самоотверженного участника гражданской войны, как писателя, совершившего героический подвиг, но, больше того, раскрывают нам его в качестве человека, находящегося на самом стержне подлинно человеческих представлений о счастье. А вот еще слова. В них все знаменательно: и их автор - легендарный герой, первый секретарь Коммунистической партии Уругвая Родней Арисменди, и их содержание, и то, что напечатаны они в партийных билетах уругвайских коммунистов. Читай же: "Мы не секта и не избранная группа заговорщиков; мы рождены рабочим классом и народом. Значит, мы обычные люди - простые и скромные. Мы любим хлеб и вино, радость жизни, женщин и детей, мир и сердечное рукопожатие друга, гитару и песни, звезды и цветы. Мы не отщепенцы и не заговорщики, не люди, которые пытаются втиснуть жизнь в узкие туфли фразеологии, как делали в старину со своими ногами китаянки. Наш учитель Маркс повторил и сделал своей фразу Теренция: "Ничто человеческое мне не чуждо". И именно поэтому мы понимаем великого Ленина, нашего учителя, самого человечного человека, который любил "Аппассионату" Бетховена, но твердо вел корабль революции и был несгибаем перед врагом. Именно поэтому мы уважаем скромный героизм повседневной революционной работы и поэтому не боимся другой работы, когда приходится терпеть пытки, идти под пули или на смерть". Повторяю, эти слова напечатаны в партийных билетах... Мне не хочется разбавлять твои впечатления от этого символа веры, веры не в Бога, но в Человека, какими-либо словами или рассуждениями. Лучше я — 57 —
|