На стороне ребенка

450

взрослых, которые играют в шары или которые греются в хорошую погоду на солнышке. Когда такой сад был разбит, между бабушками, дедушками и малышами из детского сада возникла удивительная связь. Это очень важно, чтобы старики, если они, конечно, этого хотят, могли видеть детей (для тех, кто этого не хочет, предусмотрены дальние скамейки, куда не долетают детские голоса). Именно таким образом в обществе ткутся связи между поколениями.

Во Франции у политических деятелей есть постоянный повод для довольства собой — каждый раз, когда оппозиция вынуждает их подводить итоги своей деятельности, в ответ слышится одно и то же: «У нас неизменно... как в 1936 году — лучшая сеть дорог, как в 1920-м — лучшая в мире почта, ...лучшие в мире детские сады...»

Это правда. Но приспособлены ли они к нуждам детей, которые должны туда ходить? Приспособлены ли они к их возрасту, чис­ленности?

Детские сады, доказавшие право на существование в довоенной Франции, уже совершенно не отвечают проблемам наших детей, которых сегодня принимают в детские сады много раньше: в два года вместо трех-четырех лет.

Обслуживающий персонал — этих женщин называют теперь му­ниципальными служащими — находится в яслях для обслуживания детей и следит за тем, чтобы все было чисто. Именно на такую работу ориентированы эти женщины, находящиеся на службе у детей. А те, кто учил бы ребенка самостоятельно чистить зубы, мыться, переодеваться, менять штанишки... — такого персонала здесь нет:

они, выходит, не обязательны.

Соответственно, никто не может обучить ребенка словарю его тела. Детей ругают, если они сделают лужу, занесут в дом грязь на невытертой обуви. Женщин-нянечек унижает то, что они делают:

они воспринимают свою работу как «трудовую повинность», как тяжкое бремя. Они наемные защитники чистоты. Ребенок должен жить при воде, «пи-пи», «ка-ка» — точно в отведенное время, а занятия, «классы» — это уже потом. А должны были бы эти нянечки говорить с детьми об их телах, о нуждах их тел, о пальцах на руках, об их руках, лицах, они должны были бы приучить малышей

451

любить красоту и чистоту, обслуживать себя. Они должны бы были рассказывать им об их семьях, познакомившись с этими семьями. В конце концов, они должны бы были уметь заниматься с маленькими детьми. Так нет же! Им платит муниципалитет, а преподавателям — министерство образования. И вот уже нянечки и преподаватели со­вершенно отделены друг от друга, и редко, очень редко они могут работать одним коллективом. Очень немногие нянечки загружены работой неполностью или могут позволить себе интересоваться детьми. Тем не менее они, по большей части, сердечны и действительно любят детей.