На стороне ребенка

Евреи практикуют наложение запретов на некоторую пищу, но выдерживая запреты, они не требуют того же от маленьких детей, надеясь, что, повзрослев, те сами последуют им. Ребенку в этом (оральном) плане можно все. Вырастая же, дети жаждут слов, очень хотят учиться. Дети из кибуцев настороженны в отношениях с ро­дителями, которые не вникают в их нужды, не обсуждают с ними их насущных проблем. В традиционных еврейских семьях очень трепетно относятся к детскому сну. В кибуцах, в своем доме, дети, бывает, встают по ночам, и вполне могут пройтись по - спальне, никого здесь это не беспокоит: каждый следует своему ритму, именно поэтому и не заставляют малышей спать, когда те не могут этого. Над ними нет власти взрослых. Только к 13-14 годам, а то и

• Анорексия — болезненное отсутствие аппетита (В К)

350

позже, дети обретут тот же ритм сна, что у взрослых. У некоторых он образуется к восьми годам, у кого-то — только к тринадцати. Когда я как-то нанесла визит в кибуц во второй половине дня, в «отпускное» для детей время, я была изумлена: в своем доме, в свободное время, они валяются на кроватях: кто спал, кто читал. Мне объяснили: «Вы знаете, всем детям претит постоянно быть общностью, день-другой они очень довольны побыть вне ее, а потом они снова приходят в общий дом. Здесь им дана полная свобода;

это — их дом, здесь они делают то, что они хотят. Им не скажут:

"Нет, нет, еще не время сна — ложиться рано". Хотят улечься — они укладываются, когда это день отпуска; в другие дни ритм жизни задает им школа».

Те, кто создавали кибуцы, пионеры Израиля, взрослые, не обре­мененные семьей люди, создав образчик, возможного общежития, пре­подали обществу удивительный урок: так может быть в любом обществе. Правда, открыв первый кибуц, они не подумали о будущих детях! И опыт, имеющий скорее положительное, чем отрицательное значение, изначально был подвержен видоизменениям, так как в кибуце не предусматривалось места для детей. О взрослых позаботились, а о детях забыли! Общество без детей — великая утопия. Постулат был почти абсурдным — забыть, что когда занимаешься любовью, могут быть дети. Ну, и начали в этих местах рождаться дети. «Как же быть?» — задумались первые переселенцы. А модель уже была, и по ней можно было попробовать устроить рядом с деревней взрослых деревню детей. От избытка желания сделать на сей раз все очень хорошо и без ошибок они, пожалуй, и допустили ряд промахов, слишком все заорганизовав, подойдя ко всему не в меру рационально.

Например, собрать вместе детей из двух или трех кибуцев — это было бы ужасно. Детям непременно нужны кровные связи. Это понимаешь, когда приходишь в кибуц. Гидами выступают дети от 7 до 9 лет. Во время посещения они так рассказывают о других детях: «Посмотрите, вон та девочка с вязанием в руках — моя сестра. А там, большой мальчик — это мой брат, третий, а я — четвертый. А самого маленького брата тут нет. Если встретим, я вам его покажу...» Дети знают своих братьев и сестер и рассказывают о них посетителям; они словно знакомят гостей с маленьким бунгало своих родителей. Они совсем не без рода, без племени, и так здесь