|
Я полагаю, что через чувство неполноценности, переживаемое стариками, можно многое понять. Подобно тому как в труппу имеющих физический или умственный недостаток зачисляют стариков, в нее зачисляют и детей, считая что их следует дрессировать, программировать, а иначе они так и останутся «неполноценными». И я думаю, что здесь мы совершаем крупный промах, потому что сколько бы лет ни было человеку, ощущение неполноценности, переживаемое им, вызвано тем, что в наши дни в обществе доминирует идеал Я-взрослого. Но человек в процессе общения таков, каков он есть, а мы об этом без конца забываем. Мы думаем, что надо заменить чем-нибудь то, чего у него нет, надо поддержать его в том, чего ему недостает, а это совершенно неверно. Надо просто поддерживать общение с ним — вот и все! В настоящее время мы живем в обществе, не включающем в себя ни стариков, ни детей. Нет ни одного кафе или ресторана, куда можно было бы прийти с малышом от ноля до семи лет. В ресторане для них нет места, как нет места ни в одном заведении, предназначенном для досуга, для дискуссий, которые ведут между собой взрослые, для светского времяпрепровождения, вроде гольфа. Меньшим лицемерием было бы писать на табличках: «Маленьким детям и собакам вход запрещен». Люди не любят видеть детей в супермаркетах — то дети нездоровы, то они мокрые, то грязные. Я думаю, что так оно и есть в нашем обществе: собак не пускают, детей видеть не хотят! На детей даже не предусмотрено места: они лишние. ОТЧАЯНИЕ МОЛОДЫХ Коллективные мифы живучи. Каждый чувствует свою собственную ответственность и нащупывает свой путь поиска. Религия, которую теперь гораздо больше толкуют в символическом смысле, уже не воспринимается в смысле буквальном — 159 как когда-то; она перестала быть государственной, ее больше не эксплуатирует политика, чтобы подчинить людей или оправдать неравенство. В странах, где единственная партия не подменила собой Римскую церковь и человек толпы не подвергается манипуляциям, каждый гражданин как бы встает сам на свою защиту, возвращается к своему «я». Но феномен обезличивания сопровождается нормализацией всей коллективной жизни в целом. По сути, парадокс заключается в том, что в ходе эволюции современного общества человек вынужден как можно скорее обрести независимость, — это насущная, жизненная необходимость, иначе ему не выпутаться, не выжить — но на деле всё ему в этом препятствует. Возможность свободного поиска своего пути все больше сокращается. Если чье-либо поведение мало-мальски отмечено инициативой, воображением — его немедленно пресекают: «Нет, нет, тебе вот сюда... Вот так... Не ищи своего пути, вот он». — 118 —
|