И ПОЕСТЬ СПОКОЙНО НЕ ДАДУТ!Воскресное утро проходит в обычных будничных хлопотах: папа с Алешей убрали свои кровати, принесли воды, сделали еще кое-какие дела "по хозяйству". По дороге остановились у турников и минуту-две позанимались на них. После такой зарядки позавтракать неплохо. И Алеша уже в кухне около мамы. — Сейчас картошка дожарится, и будем завтракать, — говорит мама. — Ты пока разверни плавленый сырок! Алеша влезает на стул и сосредоточенно принимается за работу. Вот обертка снята, сыр лежит на тарелке, ароматный, вкусный. Не удержавшись от соблазна, Алеша тянет сыр в рот. — Подожди, Алешенька, сырок будем есть вместе с папой. А сначала картошку поедим, — останавливает его мама. Алеша, помедлив секунду, нехотя кладет сырок на тарелку, немного огорченный слезает на пол и бежит к папе. — Папа, идем! — зовет он папу и тянет за руку в кухню. Но картошка еще не готова, и папа с Алешей успевают принести масло, нарезать хлеб и еще помочь маме кое в чем. Бабушка Дина тут же готовит завтрак для своих "больших детей": дяди Володи и тети Тани — и наблюдает за Алешей. А Алеша снова на скамейке у плавленого сырка, не сводит с него глаз. — Мама, маа-инький кусёцек? — и Алеша складывает щепоткой два пальчика. Слово "маа-инький" он произносит таким трогательный тоненьким голоском, что бабушка не выдерживает: — Лена! — обращается она к маме. — Картошка когда еще изжарится, а ребенок будет ждать, нервничать. Покормите его — он успокоится. — За пять минут от голода еще никто не умирал. Даже медицина не знает таких случаев, — говорит мама, — пять минут потерпеть тоже надо уметь... Наконец картошка готова, мама ставит сковородку на стол и часть откладывает Алеше на тарелку. Теперь не до спора, Алеша, надувая щеки, студит свою картошку и, поддев вилкой кусок, осторожно подносит к губам. Картошка на сковороде заметно тает. Аппетит у всех завидный. Покончив со своей порцией, Алеша "берет на буксир" папу с мамой, и сковородка быстро очищается. Чай еще горяч, и, пока он остывает, мама намазывает масло на хлеб, а Алеша приподнимается и пытается через весь стол дотянуться до печенья. Животиком он опрокинул свою чашку: лужа на столе, лужа на полу — беда! Алеша наш в слезы. — Что ж вы смотрели? Ребенок чашку близко к краю поставил, надо было отодвинуть! — замечает сердито бабушка. — Нет, он должен смотреть сам, — отвечает папа и этим совсем выводит бабушку из себя. Но это только начало сраженья, легкая перестрелка. Главная баталия начинается после того, как папа говорит, что Алеша больше чаю не получит. Тут не выдерживает даже Алеша, очень мужественно ходивший за тряпкой и вытиравший лужу. Утихнув было, он вновь громко плачет, и это дает бабушке право идти в атаку. — 24 —
|