|
Сегодня был последний звонок. Я старалась об этом не вспоминать. Твои одноклассники собирались спроецировать твою фотографию на сцену и под тихую музыку читать твои стихи. Твой последний звонок. Папа вчера сказал: «Я сейчас вынужден верить, потому что хочу встретиться с нею там, я должен знать, что встречусь». Мне кажется, все началось меняться в твоем характере, когда ты перешла в эту школу на Ленинском проспекте. В 1-й класс ты пошла во французскую школу на Бауманской. Мы тогда снимали квартиру на Большой Почтовой, и ты целых два года ходила в школу мимо Лефортовского морга, в котором потом с тобой прощались. Но в этой школе ты была счастлива. А в новой школе тебе было плохо. В вашем классе не было не одиноких детей. Как вы глушили свое одиночество? Это ужасно... Мальчишки пили после уроков. Мишку, который больше всех плакал в морге и потом еще два дня, мать еще перед Новым годом к психологу таскала. Еще одну девочку мама застала в групповой оргии с мальчиками, после чего уехала с инфарктом в больницу. Могу еще продолжить... Ты, Тусенька, утверждалась в этом классе, подняв себе планку - я умнее всех. Потому что сильным и независимым всегда завидуют, ты это чувствовала каждой клеточкой. 28 мая Еще одна страшная запись. Непонятно кому и непонятно от кого. «- Останови меня, если сможешь!» Ты еще ребенок, чтобы говорить такие слова. Что значит твое: «Моя судьба, мне и гробить! Ломаешь свою судьбу, давай, но подальше от остальных. (Дальше зачеркнуто.) Ты о них подумала? НЕТ, о ком, кроме своей персоны, ты привыкла думать? И не надо говорить о любви, нет ее в тебе». А вчера папа опять. Убитый: «Я хотел ей подарить на последний звонок серебряный колокольчик...». 7 июня Вот и прошел твой день рождения, Тусенька. Твои 17 лет. Ты обычно отмечала их в Сухиничах, поэтому я решила не отходить от традиций. Накупила большой ящик твоих любимых маргариток, посадила на твою могилку. Всю неделю поливала их, чтобы принялись, пополам со слезами. Соловьи пели как оглашенные и одуряюще пахли три куста сирени, цветущие рядом. А я сидела рядом с этим холмиком и видела тебя сквозь слезы и толщу земли в том красивом кружевном платье из свадебного салона - что от тебя там осталось? Мне позвонил следователь, который ведет твое дело, его, оказывается, до сих пор не закрыли. 8 июня Когда в то утро я села рядом с тобой и врачом в «Скорую», я сразу спросила его: «Надежда есть?» Он сначала внимательно на меня посмотрел: «Нет». Потом мы ехали в больницу на соседнюю улицу, мне казалось вечность. Я смотрела на тебя - ты уже не дышала. — 177 —
|