|
Я позвонила и спросила у твоей любимой Н. С.: «Как же так? Зачем, зная, что творится на душе у Наташи, вы дали ей тему реферата, которая могла только усугубить такое состояние?» Она ответила, что такое состояние считает нормальным для девочки твоего возраста, что она и сама была в твоем возрасте одинокой и может только выразить мне соболезнование. Когда мы тебя хоронили, поднялась метель, ветер. Снежинки не таяли на твоем холодном красивом лице, я сметала их твоим носовым платком. Я ношу его в своей сумке - последнюю вещь, прикасавшуюся к тебе. Тебе было холодно, но ты молчала, а ты ведь ненавидела холод. 5 мая В Сухиничах одна из куриц вывела цыплят. У мамы 10 кур, но материнским инстинктом обладает одна. Может, среди людей тоже нужен такой естественный отбор - только одна женщина из десяти может быть настоящей матерью? О себе я теперь такого сказать не могу, у хороших матерей дети живы и здоровы. Хотя я была счастлива, будучи твоей матерью. 6 мая Ты писала в дневнике: «Что-то происходит со мной; это чертовски больно, оказывается, осознавать, что тебе никто не нужен, и некого любить. Или просто я не способна на такие чувства. Человек, внутри которого пусто и страшно». Где-то здесь возникает некто, с кем ты разговариваешь. Реальное ли это лицо? Или твоя вторая половина? Ты пыталась об этом говорить со мной - я отвечала: «Жди, все еще будет, просто вокруг тебя нет того, кто тебе нужен, вот поступишь в университет». А ты не верила - «ты всегда так говоришь - жди, терпи». Наверное, в какой-то момент ты решила, что такое с тобой будет всегда, и не смогла больше терпеть. 7 мая Когда я разбирала твои записи, черновики, я все искала хоть какое-то упоминание о нас, родителях, о ком-нибудь из близких, о друзьях... Нет, не было ничего, только ты и кто-то нереальный. Я несколько раз звонила твоей лучшей подруге в 11-м классе - Л. В твоих тетрадках я видела, как вы переписываетесь на уроках. Мне кажется, она любила тебя. И ты ценила дружбу. Но почему тогда ничего ей не рассказывала? С этим вопросом к ней приставали после все - и ребята, и учителя, и я. Неужели она ничего не почувствовала? Она отвечала: «Нет». Вечером 8 февраля (накануне самоубийства) она звонила тебе. Ты сказала ей, что, может, не пойдешь в школу - будешь доделывать французский. Ты и не пошла. В 8.30, когда начались уроки в школе, ты сделала совсем другое. Это ужасно, Наташка, так невозможно больше жить. Сегодня папа принес твои портреты - огромные. Он нашел фото, где ты очень грустная, и заказал их в больших черных рамках. Повесил на стену, и мы долго плакали. Потом он заснул. Он много работает, специально изматывая себя. Он стал весь седой, а ему 42 года. Сколько мы еще выдержим? Как ты могла бросить нас? — 172 —
|