Возрастная психология. Полный жизненный цикл развития человека

...А тут-то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, с книгой, с нотами, то прислали ананас в подарок или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз — пошлешь доброму при­ятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься... А на кухне в это время так и кипит; повар в белом, как снег, фартуке и колпаке суетится; поставит одну кастрюлю, снимет другую, там помешает, тут начнет валять тесто, там выплеснет воду... ножи так и стучат... крошат зелень... там вертят мороженое... До обеда приятно заглянуть в кухню, открыть кастрюлю, понюхать, по­смотреть, как свертывают пирожки, сбивают сливки. Потом лечь на кушетку; жена вслух читает что-нибудь новое... Но гости едут... Два, три приятеля, все одни и те же лица. Начнем вчерашний неоконченный разговор; пойдут шутки или наступит красноре­чивое молчание, задумчивость — ...от полноты удовлетворенных желаний, раздумье наслаждения...

— Ну, потом?

- Потом, как свалит жара, отправили бы телегу с самова­ром, с десертом в березовую рощу, а не то так в поле, на ско­шенную траву, разостлали бы между стогами ковры и так бла­женствовали бы вплоть до окрошки и бифштекса...

— Сыро в поле, — заключил Обломов, — темно... пора домой. В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды... тут музыка...

- Ну, — продолжал Обломов — что еще?.. Да тут и все!.. Гости расходятся по флигелям, по павильонам; а завтра разбрелись: кто удить, кто с ружьем, а кто так, просто, сидит себе... Что ж, тебе не хотелось бы так пожить? — спросил Обломов. — А? Это не жизнь?

- И весь век так? — спросил Штольц.

- До седых волос, до гробовой доски. Это жизнь!»

Надо иметь в виду, что И.А. Гончаров в своем романе исследовал обломовщину, гедонистическую форму жизни «в чистом виде». Его Обломов, по модному сейчас выраже­нию, «белый и пушистый». Он нравственно чистый, у него нет, помимо беспросветной лени, других дурных наклон­ностей, он доброжелателен к окружающим. Его отношения со Штольцем нельзя назвать собственно дружбой: к сущностному мотиву он неспособен, ведь любой такой мотив может невзначай столкнуть на «избитую, гористую, несносную дорогу». Но они больше, чем просто приятель­ские, его объединяют со Штольцем общие воспоминания о детстве и отрочестве. Словом, Обломов — лучший из воз­можных, очищенный представитель гедонистической на­правленности личности.

Обычно же эта направленность связана с откровенной установкой на паразитическое существование (Обломов вел его не в явной форме — по рождению), с мелким крими­налом, алкоголизацией и т.д. В этих условиях не идет речи не только о содержательных семейных отношениях и серь­езной работе, но и ни о каких намеках на настоящую дружбу. Напомним, что при гедонистической направленности личности человек обычно пытается вести паразитическое существование либо за счет родителей, либо обеспечить его в браке. Если эти или другие подобные варианты не удают­ся, то действует принцип реальности как отложенный прин­цип удовольствия: гедонистическая установка реализуется путем той или иной деятельности — мелкого жульничества, случайных заработков, не слишком обременительной не­квалифицированной работы и т.п. Появляющиеся при этом приятели тоже рассматриваются не столько с позиции по­требности в общении, сколько как возможный фактор реа­лизации гедонистической установки.