|
Создавая образ «полубога с жабрами», который в буквальном смысле в воде не тонет, в огне не горит и интервью не дает, Пудовкин энд Витас явно рассчитывали на молодежь, но та предпочла «шаманить с рок-н-ролыциками». «Безумные танцы блаженного гуру» и вычурные песни, в которых якобы закодированы магические мантры счастья, большинством оказались не поняты. Тогда на вооружение был взят полузабытый жанр лирической советской песни — со всеми ее плюсами (общедоступный музыкальный язык) и минусами (часто скучнейшие аранжировки и банальные тексты) Поклонников, точнее поклонниц, такого творчества оказалось немало — дамы бальзаковского возраста на концертах смахивают слезы. Сменив авангардные многокилограммовые костюмы на классические смокинги и включив в репертуар проверенные временем хиты — «Белоруссия», «Все могут короли», «Гадалка» и др., певец занял нишу, в которой новых имен не появлялось уже лет 15. Повзрослев и выучив для важности ряд классических вещей, вроде «Аве Мария», петь лучше Грачев не стал, зато удивил всех неожиданно талантливым исполнением монолога Михаила Жванецкого. Грачев мог бы занять достойное место в театре или зарекомендовать себя в кино, повстречай он в свое время не Пудовкина, а какого-нибудь режиссера. Пока же экс-Ихтиандр представляет собой типичного, не в лучшем смысле, эстрадного «чесальщика», на концерты которого народ покупает билеты так, как платит за рекламированные, но малосъедобные продукты. Имидж в целом является стойким образованием. Однако он может трансформироваться. Вот как описывает известный актер Олег Басилашвили процесс неожиданного разрушения имиджа: «Я часто бываю сам себе смешон. Мне надо было купить подарок одному известному лицу. В ЦУМе мне приглянулась необычная авторучка. За прилавком стояли молоденькие продавщицы, и я с ними игриво разговаривал, расточая комплименты. Потом решил получше рассмотреть, что это за ручка и достал очки. Только надел, как у меня тут же выпало стекло, и моментально из ловеласа я превратился в старика, в подслеповатого дедушку, который шарит по полу в поисках этого стекла. Я представил себя со стороны, и мне стало ужасно стыдно и... смешно одновременно!» Еще один пример разрушения имиджа, приведенный журналисткой Юлией Калининой. Бомжуюший Саддам Хусейн, доверчиво, как ребенок, открывающий рот, чтобы показать врачу горлышко и зубки, — самая поразительная картина последних дней. По-моему, она имеет шанс остаться в истории как символ уходящего года. Ведь каждый год имеет свой символ — какую-то «живую картину», которая произвела самое сильное впечатление и осталась у всех в памяти. Например, символ — зрительный зал, где в красных креслах спят мертвые шахидки, или — самолет, пронзающий башни-близнецы. Или Саддам Хусейн, которому врач светит в рот фонариком1. — 222 —
|