|
С.: Тот, у кого здоровое эго, является более относительно счастливым? К.: Нет. Только относительно менее расстроенным. Не счастливым. Это нельзя смешивать. Менее расстроенным. Для каждого всегда есть предел терпения. Будет обстоятельство, когда он будет расстроен. С.: Мне хотелось знать, что является большим преимуществом. К.: Это было бы твоим относительным преимуществом – иметь здоровое эго. Это относительное преимущество. С.: Вот почему есть выражение «блаженное неведение». К.: Да. Есть относительные преимущества, я их не отрицаю. Но это ад. Быть тем, кто нуждается в преимуществе, – уже ад. Я говорю об абсолютном преимуществе бытия Тем, что ты есть, что никогда не знает вообще никакого преимущества. Никогда ни в каком не нуждается. Вот абсолютное преимущество. Но любое относительное преимущество сомнительно, и несомненно будет кто‑то, кто пересекает черту, и ты снова будешь в аду. Ты можешь быть самым сильным на свете, иметь самое здоровое эго, но будет кто‑то, кто сильнее тебя, и кто тебя побьет. Когда этого менее всего ожидаешь. Это приходит с той стороны, к который ты никогда не будешь подготовлен. Может быть, твоя мать, или твоя теща, или ты опять влюбляешься. Все эти большие эго, когда они любят, ух! Нет никакой безопасности. Ни в чем нет никакого безопасного места. Ты не можешь найти приют. Нет никакого безопасного приюта, который ты можешь найти. Даже осознавание временно, тебе приходится снова отбывать. Все семь способов сновидения не могут предоставлять приют, которым ты являешься. Слава Богу, приют нельзя обретать. Так как его нельзя обретать, ты не можешь его терять. В этом вся красота. Так как Ты никогда не терял То, чем ты являешься, Ты не можешь это обретать. Так что будь счастлив. Беспокойся и будь счастлив. Беспокоящийся просыпается утром и беспокоится. Что еще может делать беспокоящийся, кроме как беспокоиться о беспокоящемся? Каждое утро случается себялюбие, есть беспокоящийся, который беспокоится о самом себе, любит самого себя и потому любовно заботится о том, что будет происходить с «я». А потом, видя кого‑то, кто относительно более счастлив, он уже называет его просветленным. Или кого‑то, кто может быть молчаливым. «О, ему больше не надо говорить. Должно быть, он – просветленный!» Или кого‑то, кто может отправиться в Гималаи и никому ничего не говорить в течение 20 лет. Тогда ты уже называешь его святым. Потому что ты знаешь, что не можешь замолчать. Как ни стараешься. Это как с людьми, которые медитируют. В медитации они могут быть такими умиротворенными, и в позе Будды, и замечательными, и в тот момент, когда они выходят из нее, муха на стене нарушает их покой. Они только что достигли того покоя внутренней гармонии, и они выходят из него из‑за малейшего звука: «Лучше возвращайтесь в медитацию!» Что это за покой, который может быть нарушен? «Мой покой». Так что это сущий пустяк. — 77 —
|