* Джнани — человек, следующий в духовном поиске путем высшего знания (джнаны). — Прим. ред.

Говорить с ним тогда на эту тему было все равно что добивать раненого, поэтому я промолчал. Но как только вернулся домой, тут же написал ему длинное послание, закончив его так: “Надеюсь, что вы дочитали это письмо. Простите меня за дерзость и выбросьте его”. Письмо появилось в результате почти безотчетного порыва. Вот что я написал: “Горе, охватившее вас после смерти жены, — это нормальная реакция любой телесно-духовной единицы. Вы потеряли любимую женщину — что же еще вы должны были чувствовать, кроме боли и скорби? Ваши чувства абсолютно естественны и непроизвольны. Скорее всего, неправильной была ваша реакция на собственные чувства: “Я считал себя джнани, и вдруг разрываюсь от горя”. Это неправильная реакция. Она показала, что мой друг еще не достиг должной глубины Понимания. Далее я написал: “Если бы вы любили свою жену не так сильно, то, наверное, гораздо легче перенесли бы се смерть и, пожалуй, подумали бы: “Я джнани. Смерть моей жены не так уж потрясла меня. Я принял ее как то, чему суждено было свершиться”. Но это случилось бы вовсе не потому, что вы — джнани, а потому что вы любили бы свою жену недостаточно!”

Понимание ребенка

Детей подчас посещают поистине удивительные прозрения. Рамеш часто рассказывает историю о своей внучке:

Акшата была очень живым, беспокойным ребенком. Однажды ее мама, не выдержав, сказала своей умной и сообразительной дочке: “Посмотри, Акшата, как к вечеру я устала от тебя. Нужно придумать что-нибудь, чтобы ты не утомляла меня до такой степени. “Да, мамочка, я сделаю все, что ты хочешь”, — согласилась девочка. “Сейчас я тебя искупаю, а потом ты пойдешь в свою комнату, тихонько посидишь в ней пять минут и все это время будешь молиться Богу, чтобы он сделал тебя хорошей девочкой”. — “Хорошо, я так и сделаю!” Акшата ушла в свою комнату, вернулась через пять минут и сказала: “Мамочка! Я молилась. Я так не хочу, чтобы ты уставала, что молилась очень усердно”. Но на следующий день ничего не изменилось. Мама укорила Акшату: “Дочка, а я думала, что ты молилась!” “Мамочка, я так горячо молилась! Но если Бог не сделал меня хорошей девочкой, значит, он или ничего не может со мной поделать, или я нравлюсь ему такой, какая есть!”

***

В Лос-Анджелесе у нас была чудесная повариха. Кухня находилась на открытом воздухе, так что мы могли слышать слабое позвякивание кастрюль и шипение масла на сковородках, а повариха, в свою очередь, слышала наши беседы. Я часто видел, как она выходила из своего закутка, чтобы постоять и послушать беседу. Тогда я обычно рассказывал про случай со своей внучкой и про озарения, которые бывают у детей. На одной из бесед, поскольку в предыдущие дни я повторял историю со своей внучкой три или четыре раза, я решил было обойтись без нее, как вдруг наша повариха, которая знала, что в этом месте я обычно рассказываю эту историю, воскликнула: “Расскажите им о внучке! О внучке-то расскажите!”