Интервью

этим «Я»? Я, так же как Учитель, знал, что помимо этого высшего «Я» больше ничего не существует.

Пришлось согласиться с решением Махарши. Я склонился перед ним; первый и последний раз в своей жизни я в знак уважения, любви и благоговения коснул­ся его стоп. Обычно он не позволял делать этого, но тут был особый случай и Гуру мне не препятствовал. Преж­де чем подняться, я собрал немного пыли у его стоп и положил в карман, чтобы хранить как священную ре­ликвию. Я попросил у него благословения, так как чув­ствовал, что это наша последняя встреча; интуитивно я знал, что больше не увижу его.

Я покинул ашрам и отправился в Лахор. Ситуация там оказалась еще хуже, чем я ожидал. Толпы мусульман скандировали: «Смерть индусам! Смерть индусам!» Дру­гие выкрикивали: «Пакистан достался нам легко —так нападем же на Индию, покорим ее! Завоюем ее с мечом

в руке!»

Придя на станцию, я взял билет до своего родного города. Я занял место в полупустом вагоне, оставил в нем вещи и вышел на платформу утолить жажду в чай­ной. Удивленный малочисленностью пассажиров, я спросил у прохожего: «Что происходит? Почему поезд почти пустой?» Он объяснил:

— Индусы больше не ездят поездами. Они боятся, так как здесь их меньшинство. Очень многих железно­дорожных пассажиров убили, так что индусы теперь сторонятся железной дороги.

В те дни, полные насилия, индусы и мусульмане ез­дили в разных вагонах — чтобы в случае чего можно было сообща постоять за себя. Облюбованный мною по­лупустой вагон был занят индусами. И тут я услышал внутренний голос; это был голос моего Учителя, кото­рый сказал:

— Иди и садись в мусульманский вагон. С тобой ничего не случится.

Эта идея казалась разумной, но я сомневался, смогу ли убедить своих попутчиков-мусульман в том, что яв­ляюсь одним из них. Мало того что я был одет по-друго­му, так еще на руке у меня красовалась очень заметная татуировка с символом ОМ. Я родился в семье брахма­нов, которые считали всех мусульман нечистыми, оск­верненными употреблением говядины. Вхожими в наш дом были только индусы, и если кто-то хотел зайти, он должен был сначала показать свою руку. У всех местных индусов на руке было вытатуировано ОМ; у мусульман такой татуировки не было.

Я послушался внутреннего голоса и пересел в «му­сульманский» вагон. Там никто не возражал и ни о чем меня не спрашивал. За городом поезд был остановлен, а все пассажиры из «индусских» вагонов — расстреляны. На меня же не обращали внимания, несмотря на то что мой внешний вид явно выдавал во мне (по крайней ме­ре, мне так казалось) индуса.