Интервью

Мое превращение в Будду вступило в завершающую стадию, когда я узнал, что он проповедовал в многолюд­ных местах. Информация о новой грани его жизни при­вела меня в возбуждение — мне захотелось подражать ему и в этом. Я ничего не знал о буддизме, но отсутствие знаний не казалось мне препятствием для начала про­поведи.

В центре нашего города стояла башня с часами. Рядом с ней возвышалась платформа, с которой местные политики обращались с речами к народу. Это был самый центр Фейсалабада; именно здесь начинались все доро­ги, ведущие к другим городам. Я привычно нарядился, уверенно поднялся по ступенькам и начал свою первую публичную речь. Трудно сказать, о чем я говорил, —во всяком случае, не о буддизме, о котором мне абсолютно ничего не было известно. Но помню, что говорил я очень прочувствованно и убежденно. Я обращался к прохожим с большим воодушевлением, периодически вздымая руки к небу и поднимая палец, когда хотел под­черкнуть важность сказанного (в жестикуляции я подра­жал политикам, выступления которых мне случалось видеть).

Я решил, что моя карьера оратора началась успешно и что мною сделан еще один шаг на пути к имитации всех аспектов жизни Будды. При случае я старался хо­дить к башне и произнес там немало проповедей. К не­счастью, Фейсалабад был небольшим городком; рано или поздно меня должны были узнать. Не удивительно, что однажды меня засек сосед и рассказал о моих про­делках матери. Вначале она отнеслась к сообщению скептически: «Вряд ли это был он. Откуда ему взять оранжевую одежду?» Но потом она вспомнила о пропав­шем сари, пошла к шкафу, в котором у меня лежали учебники, и нашла бумажный пакет. Игра закончи­лась — находка вдребезги разбила мою карьеру «буддо-подражателя».

Этот абсурдный, но забавный эпизод своего детства я теперь считаю отражением тогдашнего состояния моей психики. Я страстно стремился к Богу, но мог напра­вить свое стремление лишь на известные мне образы божеств. Нечто во мне чувствовало божественность Буд­ды, и мои наивные детские попытки идти по его стопам были просто проявлением жгучего желания найти Бога. Я не озорничал —поступать так меня побуждала некая сила. Всплыли какие-то старые санскары", подталкиваю­щие меня к Реальности, к истинному «Я». Все это было попыткой найти способ вернуться в пережитое однажды состояние счастья и покоя, которые были опознаны мной как моя внутренняя реальность.

Мама не очень рассердилась на меня. Мы всегда хо­рошо понимали друг друга, и она смогла увидеть комизм ситуации. Так как она родила меня очень молодой, на­ши отношения скорее походили на отношения брата и сестры, а не сына и матери. Мы вместе играли, пели и танцевали, и часто даже спали в одной кровати.