|
Под воздействием заявления Рамеша жизнь моя коренным образом изменилась. Я больше не пытался соответствовать образу психолога; меня меньше интересовали результаты моих клиентов и меньше волновало мнение других обо мне. А самым сильным было то, что я стал принимать себя в точности таким, какой я есть, ничуть не заботясь о том, каким я должен быть. Все это стало ясным в результате одного забавного случая, произошедшего через несколько месяцев после моей беседы с доктором Кляйном. Было решено, что я приглашу трех человек на встречу, которая должна была состояться в скором времени. Мне не нравились эти люди, в прошлом они проявили нечестность по отношению ко мне. Я увидел в самом себе всю мелочность своей реакции и засмеялся. Мне было все равно, такова была моя природа. В голове у меня пронеслась мысль: «Наверное, я никогда не изменюсь», и мне действительно все было абсолютно безразлично. И я снова засмеялся. Ничего не изменилось; все было таким же, как раньше, все продолжалось как обычно; и в то же время каким‑то необъяснимым образом жизнь была совершенно иной. Годом позже Рамеш нанес мощный удар. «Отбросьте все надежды, – сказал он. – Когда вы в конечном итоге примете, что просветление может и не произойти в этом организме тела‑ума, в этой жизни, конец будет близок». Потребовалось несколько месяцев, чтобы это осознание пустило корни. Я думал, что уже справился со всем этим, но его слова подняли на поверхность огромную волну отчаяния. Затем наступил покой, своего рода ожидание без кого‑либо, кто бы ожидал. Участие в повседневных жизненных делах продолжалось. В день нашей первой встречи с Рамешем мы с Брайаном спустились на улицу и направились к пирсу. В воздухе был разлит мягкий свет розовых и серых оттенков; мимо нас проходили парочки влюбленных, семьи с детьми. Я оглянулся и увидел в окнах того дома, откуда мы только что вышли, отражение облаков на закате. Меня буквально пронзила мысль: «Вон в той комнате наверху нам была явлена вечность, а вокруг вся эта жизнь, эта коммерция шла своим чередом, не подозревая о происходящем и не интересуясь им». Чуть позже я еще раз подумал о комнате, где собрались другие ученики, и по моим щекам потекли слезы радости. Я посмотрел на своего друга, и мы оба заулыбались. * * *Примечание редактора: ниже приводится фрагмент письма Рамешу, написанного тем же учеником через четыре года после их первой встречи и нескольких поездок в Индию к своему гуру. Гавайи, 20 сентября 1994 г.— 57 —
|