|
Не удержишь в них кола, Не рванешь в колокола, Али было мало порки? Али та наука зря? Ты в царевой монополке Не опасен для царя. Выпьешь – царь и поп родимы. Хоть целуйся с ними всласть. Ты и царь, как побратимы,- Водку пьешь и ты и власть. * * * * * * * * * * * * * * * Суббота - день хреновый: На пьяных урожай, А если мат –кромола - Всю Русь тогда сажай! Василий Белов Причины ясны... В скверике около нашего колхозного клуба стоит самодельный воинский памятник. Александр Кузнецов - здешний киномеханик - на все руки мастер. Он и построил этот обелиск, по своим же эскизам. На кирпичной стеле - железный лист, на нем список погибших. Дождь, снег, стужа, ветер и зной безжалостны к этим мелким буковкам. Кузнецов периодически подновляет их, добавляя внизу фамилии, выявляемые школьными следопытами. Мы с Кузнецовым мечтаем о том времени, когда все эти триста семнадцать фамилий будут вырезаны на мраморе, либо отлиты, пусть не в бронзе, хотя бы в чугуне... Триста семнадцать погибших в боях. Я пока не считал, сколько умерло от фронтовых ран и болезней уже после войны. По-видимому, на защиту Отечества встало не менее шестисот моих земляков, то есть полк или отдельный дивизион, иными словами, целая воинская часть. Размышляя о будущем и о военных опасностях этого будущего, я не могу забыть, что нынче на той же административной территории в списке призывников всего... шесть человек. А через десять лет не будет и того, так как в первом классе нашей единственной восьмилетней школы учится лишь три (три!) первоклассника. Еще во время войны на территории нынешнего колхоза "Родина" имелось 9 колхозов и пять начальных школ, не считая семилетней. Детские голоса звенели в каждой из двадцати восьми деревень. Демографические дела всерьез заинтересовали меня лет 10-12 тому назад, одновременно с делами по пресловутому "проекту века", грозившему испохабить не только северо-запад, но и другие территории. Между обезлюживанием деревень и планами перебросчиков уже и тогда явственно проступала взаимосвязь. Ведь подлежало затоплению и подтоплению множество деревень, сел и даже городов, но говоря уже о лесах и сельхозугодьях. Но тогда же не менее явственно проступала и другая беда, связанная с иным половодьем, с другим разливанным морем. Таким же, впрочем, рукотворным, как Рыбинское, поглотившее перед самой войной старинный город Мологу... Помнится, в нашем колхозе за один год погибло двенадцать человек. На соседнем лесоучастке угодило в заключение около тридцати, за одно лето было задавлено тракторами и машинами несколько человек. Те, кто давил, остались живы, но, разумеется, перестали быть хлебопашцами. В это время в журнале "Наш современник" появилась статья Л. Переведенцева о народонаселении. Автор писал в этой статье, что "люди старше 30 лет стали умирать чаще", что "этой закономерности не ожидал никто. Причины ее не ясны". — 139 —
|