Наркотики, выход из наркотического круга

В четверть третьего они вернулись к "ягуару", трез­вые, но ослабевшие до тошноты. "Что ж этот велик делал посреди дороги, если на нем кто-то ехал? - требовательно спросил Эл. - Он же не на обочине лежал, а прямехонько посреди дороги, мать ее так!"

Джек сумел только помотать головой.

- Ваш абонент не отвечает, - сказала опера­тор. - Хотите, чтобы я продолжала вызывать?

- Еще парочку звонков, оператор. Можно?

- Да, сэр, - отозвался исполненный сознания своего долга голос.

ДАВАЙ, ЭЛ!

Эл пешком перебрался на другую сторону моста к бли­жайшей телефонной будке, позвонил приятелю-холостя­ку и сказал, что, если тот вытащит из гаража зимние шины для "ягуара" и привезет их на 31-е шоссе к мосту за Барром, то получит пятьдесят долларов. Приятель объ­явился через двадцать минут, одетый в джинсы и пи­жамную куртку. Он оглядел место происшествия.

- Прикончили кого-нибудь? - спросил он. Эл уже поднимал домкратом заднюю часть машины, а Джек отвинчивал гайки.

- К счастью, нет, - сказал Эл.

- Ладно, по-моему, все равно лучше мне двигать об­ратно. Заплатишь завтра.

- Отлично, - сказал Эл, не поднимая глаз.

Вдвоем они без происшествий сменили шины и вместе поехали домой к Элу Шокли. Эл поставил "ягуар" в га­раж и вырубил мотор.

В темноте и тишине он сказал:

- Я завязываю, Джекки. Хватит, приехали. Сегодня я убил своего последнего марсианина.

И теперь, потея в телефонной кабине, Джек вдруг подумал, что никогда не сомневался. - Эл способен довес­ти дело до конца.

Домой он тогда поехал на своем фольксвагене, вклю­чил радио и, словно чтобы охранить предрассветный дом, какая-то группа снова и снова принялась повторять на­распев:

БУДЬ, ЧТО БУДЕТ, ТАК И СДЕЛАЙ... ТЕБЕ ЖЕ ОХОТА... БУДЬ, ЧТО БУДЕТ, ТАК И СДЕЛАЙ. ТЕБЕ ЖЕ ОХОТА...

Из книги Стивена Кинга "Странствующий дьявол". – К.: Украина, 1993, с. 38-40.

Е. Евтушенко

Из поэмы: "Казанский университет" (отрывок)

Люди, синие от стужи, обнимают фонари -

Сорок градусов снаружи, сорок градусов внутри.

Кто Россией правит? Кто Россию травит?

Барыня стеклянная, водка окаянная.

Мчат по пьяным рысаки, Боже, что творится:

Нынче водка на Руси как императрица,

И сургучный венец на головке царственной,

А соленый огурец – скипетр государственный.

Твоя очи, Русь, поблекли,

И в ослабших пальцах дрожь,

Вниз по матушке по водке

Далеко не уплывешь.

Если все в глазах двоится,

Ты вдвойне бессильна, Русь,

Пьяный с пьяну не боится,

А с похмелья пьяный – трус.

Эй, мужик, ты снова к рюмке -

Но когда дрожливы руки,