|
залежи полезных ископаемых. И это не просто предания седой старины. Рассказам о таких людях вы вполне можете верить. А уж в практике работы с собаками подтверждения биолокационных возможностей живых существ обнаруживаются едва ли не каждый день. Как-то мокрым и темным осенним вечером, повздорив со своими мужчинами, я взяла Джинку и вышла на улицу - прогуляться, остыть, подумать. Мне было решительно все равно, куда идти, и, выйдя из двора на Невский нашим длинным "переулком", я, не думая, повернула направо, потом на Литейный, потом опять направо - и оказалась на территории тогда Куйбышевской, а ныне Мариинской больницы. Ушли мы с малышкой за дальние корпуса больницы, к улице Жуковского, поскольку часть территории, ближняя к Невскому, легко просматривается из окон наших спален, хотя и отделена от наших дворов сплошным забором. Меланхолически бродя под мелким осенним дождичком, я разглядывала закоулки, в которых и сама-то оказалась впервые в жизни, и размышляла о непонимании близких. Погуляв так минут сорок и всласть себя пожалев, я решила, что пора бы и возвращаться. Во дворе мы с Джиной наткнулись на мужиков - моего мужа и Рольфа, которые, не вытерпев нашего отсутствия, отправились нас искать. Муж прекрасно знал, что уйти от дома я могла всего-навсего двумя путями, на одном из которых Рольф и взял мой след. Что ему, прирожденному розыскнику, Пылесосу - родной запах, давность всего минут двадцать! По "горячему" следу легко работает даже менее опытная собака. Но тут Черный упорно сходил со следа и, оглядываясь на хозяина, тянул его во дворик, смежный с территорией больницы. Там имеется пролом в заборе, которым пользуются медсестры, посетители и больные. И еще - всякий, кому лень обходить по улицам и охота срезать угол между Невским и Литейным. Черный решительно направился прямехонько к пролому. Но муж, прекрасно понимая, что я не полезу в темноте через мокрые и скользкие — 257 —
|