|
На сексуальную терпимость влияет не только баланс сил, но также попытки вернуть спокойствие и груминг. Вот, типичная сцена: у Франье период течки. Три самца сидят в нескольких метрах от нее. Лёйт подходит к Франье, чтобы осмотреть и понюхать ее набухание. Вздыбив шерсть, Никки подходит к Лёйту и садится рядом с ним с угрожающим видом. Лёйт оставляет самку. Он обыскивает Никки, а потом приглашает Франье спариться. Франье колеблется, поскольку у Никки шерсть снова дыбом. Лёйт поворачивается с широкой усмешкой на лице и протягивает руку Никки. Затем он возвращается к Никки, чтобы еще раз обыскать его. Когда Лёйт приглашает Франье во второй раз, им обоим позволяется спариться совершенно беспрепятственно. Это не какой-то исключительный инцидент, а крайне сокращенное описание того, что обычно происходит. Когда Роб Хендрикс измерил сессии груминга среди самцов при помощи секундомера, он выяснил, что они длились в девять раз дольше в периоды, когда в группе была самка в течке. Какова функция всего этого груминга? Возможно, его успокаивающий эффект устраняет сопротивление партнера по грумингу, так что в конце концов он разрешает своему сопернику сексуальный контакт. Это могло бы объяснить, почему самец всегда неуверенно смотрит на своего партнера по грумингу, когда они вдвоем приближаются к самке, как и то, почему он иногда протягивает своему партнеру руку. Это жест просьбы. Что, например, мог в такие моменты сделать Лёйт, если не попросить Никки одобрить его сексуальный контакт с самкой?[12] Если груминг и другие успокаивающие контакты и в самом деле являются маневрами, предотвращающими агрессивные интервенции, тогда нам остается сделать еще один маленький шаг, чтобы назвать их «ценой» и начать говорить о сексуальных сделках. Даже альфа-самцу приходится платить эту цену. Однажды мы видели, как Никки протягивает руку двум другим самцам. Если они реагировали на этот жест, слегка демонстрируя себя или ухая, Никки возвращался к ним и продолжал их обыскивать, тем самым повышая выплачиваемую им цену. Однажды Никки так увлекся грумингом Йеруна, что не заметил, как Лёйт тихонько отошел. Когда через какое-то время он посмотрел на то место, где сидел Лёйт, – тут же вскрикнул и начал оглядываться по сторонам: самка в течке тоже испарилась. Потрясенные Никки и Йерун обняли друг друга. Они, очевидно, пришли к одному и тому же выводу, потому что тут же бросились, вздыбив шерсть, через весь вольер и успокоились только тогда, когда увидели, что Лёйт спокойно пьет из рва. Так что же – их страхи были необоснованными? Сами они так никогда и не узнают, но мне-то известно, что они просто опоздали. — 107 —
|