|
Клещ впился мне в шею. Поскольку никто не знал, что с ним делать, Генка Соловьев из нашей группы взял меня за руку и доставил в медпункт. Видимо, это был первый серьезный случай в практике молоденькой фельдшерицы. Усадив меня на стул, она заметалась по комнате, готовя пинцет, скальпель, зажимы и еще бог знает что. Когда стерилизатор был поставлен на огонь, фельдшерица профессиональным тоном объяснила, что застрявший в коже хоботок клеща может вызвать сепсис. Во избежание этого осложнения она аккуратно вырежет скальпелем участок кожи с присосавшимся членистоногим. Шрам будет небольшой. Услышав это, Генка Соловьев побледнел и, пробормотав, что не выносит женских слез, покинул помещение. Так и осталась бы я с «небольшим шрамом», если бы не Вита. Она провожала нас до медпункта, но, естественно, осталась ждать у крыльца. Пусть тот, кто может, объяснит мне с научной точки зрения, что заставило собаку принять решение. В тот момент, когда я, покинутая Генкой, сидела, не смея возразить суровому приговору медицины, дверь с грохотом распахнулась, и в медпункт ворвалась Вита. Она опрокинула столик со стерильными инструментами, прижалась ко мне, загородив собой от фельдшерицы, и, показывая ей баскервильские клыки, сказала только одно слово: «Р-р-р-р!» – но очень выразительно. Фельдшерица выронила скальпель и с визгом выскочила за дверь. Видели бы вы, как гордо несла Вита голову и хвост, уводя меня из злополучного места. Ну а клеща я вытащила сама. Вместе с хоботком. Прошло немного времени, и у нас на глазах разыгралась новая история. Вита влюбилась. Думаете, в какого-нибудь Джека или Рекса? Ничуть. В Генку Соловьева. Она забросила свою хозяйку. Ольга была вынуждена носить миску с едой Генке, ибо только из его рук Вита отныне принимала пищу. Она узнавала его по звуку шагов. Она всюду ходила за ним. Но этих проявлений собачьей привязанности ей было мало. Стоило Генке сесть, как Вита садилась перед ним, с обожанием смотрела в глаза, медленно и нежно тянулась, чтобы лизнуть обязательно в губы, а лизнув, томно вздыхала. Она пыталась переселиться в Генкину палатку, но встретила решительный отпор его соседей. Несмотря на принадлежность к сильному полу, некоторые из них были решительно против соседства «собаки Баскервилей» в темное время суток. Наконец, Вита отчаянно ревновала Генку ко мне. Находиться с ним рядом мне было запрещено: Вита либо втискивалась между нами, либо брала одного из нас за руку и оттаскивала в сторону. При этом неприязни ко мне как таковой она не испытывала. Пожалуй, кроме одного случая. — 142 —
|