|
А как это выглядит в современном человеческом обществе? В своем повседневном поведении люди стремятся достичь, по меньшей мере, двух целей: максимального соответствия любой изменчивой среде (то же касается и относительно стабильной среды «развитого» капитализма) и минимального риска в каждом конкретном случае. Это — при условии, что правительство не лишает нас элементарных «этологических прав». Обозреватель одной из еженедельных московских телевизионных программ попытался выделить четыре стадии недовольства народа правительством. По его словам, если экономическая ситуация продолжит ухудшаться, большинство из нас, независимо от своего желания, пройдет через ряд последовательных поведенческих фаз. Первая — фаза самосохранения и охраны собственной семьи, «запасайся, чем можешь». Человек, отвлекаясь от политики, усиленно «вкалывает» на участке или «упаковывает» холодильник. Вторая — фаза «гадкого начальства», поиск ближайшего источника раздражения — руководство предприятия, завода, института и так далее. Недовольство не приобретает политической окраски в виде требований. Это удел третьей и четвертой фазы. Третья — фаза первоначального устрашения и предупреждения. Люди бросают вызов высшему руководству в весьма закамуфлированной форме. Лозунги типа: «Примите меры!», «Не тяните с реформами», «Немедленно начинайте преобразования!» Четвертая — фаза резкого недовольства (конфликта). Возможны акты открытого неповиновения, забастовки либо даже вооруженные действия. До третьей и четвертой фаз дело, естественно, доходит только там, где за проявления недовольства не сажают и не расстреливают. В этом, очевидно, причина «несвергаемости» тиранов и, очень часто, трагического конца приходящих им на смену более умеренных правительств. Революции никогда не начинаются как непосредственная реакция на массовые репрессии и обнищание. Народ, как правило, покорно терпит любые бесчинства тиранов. От активных действий в период тирании людей обычно удерживает инстинкт самосохранения. Этого еще мало. Чудовищные преступления владык часто вызывают, как мы уже говорили, не гнев народа, а, наоборот, прилив верноподданнического восторга. Причина тому животный страх в сочетании с особым «иерархическим» чувством. Опять сказывается «обезьянье наследство». Особь, внушающая страх, распоряжаясь судьбами миллионов как совхозный ветеринар скотиной (считает нужным, промывает желудок или производит искусственное оплодотворение, находит целесообразным, шлет на живодерню), воспринимается как доминант, вожак, или даже, более того, сверхдоминант, божество! — 313 —
|