|
Во-первых, то, что Вы делаете, есть, конечно, только эксперимент и путь даже грандиозный по отваге, как я уже сказал, но не осуществление бесспорной насквозь жизненной правды и, как всякий эксперимент, с неизвестным пока окончательным результатом. Во-вторых, эксперимент страшно дорогой (и в этом суть дела), с уничтожением всего культурного покоя и всей культурной красоты жизни. Мы жили и живем под неослабевающим контролем террора и насилия. Если бы нашу обывательскую действительность воспроизвести целиком без пропусков, со всеми ежедневными подробностями, — это была бы ужасающая картина, потрясающее впечатление от которой на настоящих людей едва ли бы значительно смягчилось, если рядом с ней выставить и другую нашу картину с чудесно как бы вновь вырастающими городами, днепростроями, гигантами-заводами, бесчисленными учеными и учебными заведениями. Когда первая картина заполняет мое внимание, я всего более вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий. А у нас это называется республиками. Как это понимать? Пусть, может быть, это временно. Но надо помнить, что человеку, происшедшему из зверя, легко падать, но трудно подниматься. Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым существам участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И, с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного человеческого достоинства. Когда я встречаюсь с новыми случаями из отрицательной полосы нашей жизни (а их легион), я терзаюсь ядовитым укором, что оставался и остаюсь среди нее. Не один же я так думаю и чувствую? Пощадите же родину и нас. Академик Палов. Ленинград 21 декабря 1934 г. За такое письмо любого человека, кроме академика Павлова, наверняка, поставили бы к стенке. Да и не одного. Убили бы всех родственников и близких друзей. Вот вам и «идол» с Павловской Сессии! Удивительны превратности судьбы человеческой в нашем «безумном, безумном мире»! Письмо прочли. Холодно-корректным посланием ответил председатель Совнаркома В. М. Молотов. Не будем цитировать целиком… Должен при этом выразить свое откровенное мнение о полной неубедительности и несостоятельности высказанных в Вашем письме политических положений… Можно только удивляться тому, что Вы беретесь делать исторические выводы в отношении принципиально-политических вопросов, научная основа которых Вам, как видно, совершенно неизвестна. Могу лишь добавить, что политические руководители СССР ни в коем случае не позволили бы себе проявить подобную ретивость в отношении вопросов физиологии, где Ваш научный авторитет бесспорен… — 22 —
|