|
От тотемов, вероятно, произошли звероподобные боги и священные животные, как в древнем Египте — в каждой его провинции (номе) был какой-то свой особый священный зверь. Где сокол, где павиан-анубис, а где, к примеру, кошка или крокодил. Того же происхождения, наверно, табуированные (запретные) названия зверей. Наш «медведь» — замена запретного имени «бер», откуда «берлога» и немецкое название «бер». Замена произошла еще в индоевропейском праязыке, судя по ее наличию в санскрите — «ведмед». И пищевые запреты, типа ветхозаветных, возможно, так же произошли от тотемов, но это уже не суть важно. Повстречались два воина. — Мы — дети пробкового дуба, — кричит один. — А мы дети маленького сокола, — откликается другой. Хрясь! Одним воином стало меньше. Прошли как сон многие тысячелетия. Снова встречаются два воина. — Я за правых! — А я за левых! Пока мы едины, мы непобедимы! Хрясь!.. Дикари не только выкрикивали тотем при встрече с незнакомцем, но и таскали с собой его изображения. Так возникали местные божки-родоначальники: совы, медведи, соколы и прочие, и прочие, а далее, как предполагает Лоренц, не только античная и средневековая геральдика (сова — герб древних Афин), но и современная государственная и партийная символика. Моральные заповеди, из них первая библейская «не убий», распространялись только на соплеменников, прежде всего — соплеменных женщин и детей. Встречаются два военных самолета. Как распознать, друг или враг? По опознавательным знакам. Ту же функцию выполняет и военный мундир. Чужой тотем снимает любые моральные запреты. «Если враг не сдается, его уничтожают». 5.3. И все-таки, может быть, Кант был прав?Иммануил Кант предполагал, что у человека есть врожденное нравственное чувство. Мы уже обсуждали этот опрос в связи с проблемой альтруистического поведения в главе 3. Почему нам захотелось вернуться к этой теме еще раз? Признаемся: слишком уж тошно стало от собственных рассуждений об этнической вражде. Такая уж безнадега… А правда ли, что на протяжении всей человеческой эволюции «свой — чужой» понималось только как «соплеменники и враги» или даже «соплеменники и вкусная питательная дичь»? Действительно, у многих первобытных племен только убийство соплеменника расценивается как преступление, за которое карают, впрочем, обычно, не слишком жестоко (изгоняют, принуждают дать выкуп семье погибшего, которая, впрочем, имеет право на кровную месть). Лишь в исключительных случаях, например, у северо-американских индейцев юта, убийцы сами кончают с собой, хотя их никто к этому не принуждает. — 173 —
|