|
Диссоциация, разделение мысли и языка - это задача, исполнение которой мы также должны начать одновременно с началом практики дыхательных упражнений; но мы не должны прекращать ее в течение всего процесса обучения, ибо когда наступает полная диссоциация, когда мы достигаем МЫСЛИ БЕЗ СИМВОЛОВ - мы дотрагиваемся до конечной цели. Наши идеи по своей сущности имеют природу ума: чтобы они служили нам, чтобы их можно было классифицировать, согласно нуждам момента, мы должны маскировать их чувственной реальностью. Мы одеваем их в символы. Эти символы почти всегда заимствуются у одного из трех существующих чувств: зрение, слух, чувство мускульное, а особенно - осязание, вкус, обоняние. Животное, очень маленький ребенок и примитивный человек думают образами предметов, взаимодействующих с различными чувствами. Эти образы и составляют их символику. Но цивилизованный человек продолжает символику дальше: он заменяет образы соответствующими словами, или, скорее, образами слов: образами видения, слышания, мускульными. С точки зрения системы образов, посредством которых они обычно думают, картины классифицируются на видимые, слышимые и моторные ( образцы движений мускулов ). Когда эти образцы являются изображениями слов, мы имеем слово-видение, слово-слышание и слово-движение. Часто эти системы комбинируются между собой и получаются смешанные, более сложные типы. Для более глубокого изучения этого вопроса, мы рекомендуем работы по психологии, которые специально посвящены данной теме. МОЖНО сказать, как ОБЩЕЕ ПРАВИЛО, что все идеи, дезинтеграцию которых мы изучали в предыдущей главе, символизируется словами. Учащийся прежде всего должен отыскать, какая категории символических представлений преобладет: зрительная, слуховая, двигательная, или же преобладает смешанная система. Также он должен определить, какая система преобладает во время сна, ибо только в очень редких случаях во сне у индивидуума бывает та же самая система символических представлений, что и во время бодрствования. ЭТО ЯВЛЯЕТСЯ ГЛАВНОЙ ПРИЧИНОЙ того, что обычно при пробуждении мы забываем свои сны. По той же самой причине, загипнотизированный человек, вернувшись в нормальное состояние, не помнит того, что говорил. Можно также воспрепятствовать тому, чтобы субъект, которого гипнотизируют, мог вспомнить об этом, когда его усыпит другой гипнотизер. Для этого достаточно, чтобы он принял во сне необычную символическую систему. Новый гипнотизер, который не подозревает, в чем дело, будет тогда поставлен перед лицом непонятной невозможности пробудить у гипнотизируемого воспоминания о предшествующих сеансах. — 46 —
|