|
Иногда мы используем верные меры в дополнение. Одно чувство при надобности может дополнять другое. Даже тогда мы используем меру верно. Когда я пришёл сюда в первый раз, мне нужно было узнать план этого дома, двери, вход и выход. Мой ум начал получать впечатления и закреплять их в памяти. Через день или два мне уже не нужно было искать дорогу — мой ум автоматически управлял глазами, и я передвигался по дому автоматически — это не требовало усилий. Если вы завяжете мне глаза и скажете 'иди прямо, там дверь, через которую можно пройти', то я пойду, получая от вас указания, и так смогу передвигаться по дому. Даже тогда я буду использовать ваши указания в качестве меры для себя. Посмотрите, как отправляется на рынок слепой с палочкой в руке. Он ощупывает путь палочкой и понимает, что это улица, а информацию о поворотах налево и направо он извлекает из памяти. Он применяет палочку с помощью одного чувства, дополняя это другими чувствами. Мы много раз точно так же используем одно чувство в дополнение к другому. Это ещё один пример применения верной меры. Второй шаг — это неверная мера, то есть неверное применение верной меры. Нам не нравится неверно применять меру, но мы делаем это много раз. Я говорю: 'это мой друг'. Верно ли это? Это друг или человек сидит здесь? Это человек, у которого такие же ткани, такие же атомы и такое же строение проводников, как и у меня. И всё же я не хочу обращать внимание на то, что это то же самое. Я хочу знать нечто отличное от меня, поскольку хочу тешить свою идею о друзьях. Мы рассматривали тут идею о форме, цвете и прочем, что является верными мерами, но мы не хотим их видеть. Мы хотим видеть нашего друга, который есть нечто отличное от всех этих наблюдаемых нами мер. Это пример неверного использования верной меры. Если бы природа не снабдила нас этим неверным применением, мы бы не могли иметь в этом мире друзей и родственников. 'Вот мой враг' — говорю я. Здесь я опять пытаюсь применить меру неправильно. Когда бы я ни увидел вас, я говорю — вот мой друг. Фактически же нет друга, но есть Рудольф. И точно так же нет врага, поскольку здесь только Рудольф. Так мы узнаём нашего отца, мать, брата, сына, сестру, жену и так далее. Это называется процессом наложения. Мы создаём картинку и называем её другом, врагом, отцом или матерью. Мы накладываем это на верную меру. Если я скажу 'это полотенце', то это верно, но если я скажу 'это моё полотенце', то это уже наложение. Так, путём наложения, мы даём мере неверное применение. И жизнь становится возможной лишь когда этот второй процесс тоже присутствует. Мы видим молоко с сахаром, но называем это просто молоком, забывая о присутствии сахара. Потом мы кладём туда кофе и называем всё это 'кофе', забывая, что в его состав входят сахар и молоко. Я говорю, что пью кофе, хотя в действительности пью смесь этих трёх компонентов. Если вы спросите, что это, я скажу — 'кофе', хотя это неверно. Я должен сказать — это молоко, сахар, кофе и стакан. Здесь участвуют в качестве мер четыре позиции, но мы говорим, что это кофе. Таким вот образом многие из наших ощущений оказываются в процессе неверного использования верных мерил. И пока мы живём в не-я, мы неизбежно живём вот так. Отсюда природа создаёт эту вторую, неверную меру. И пока мы проводим свою жизнь в не-я, мы продолжаем использовать и верную, и неверную меры. — 13 —
|