|
Как справедливо заметил Уодделл, «много путаницы внесено в европейские издания из-за неправильного употребления названия Дугпа как синонима красношапочников, которые на самом деле есть Ньингма». Ошибаются также некоторые нетибетские критики Падмы Самбхавы, утверждая что все красношапочники принадлежат Дугпа. Не следует также забывать о том, что, несмотря на традиционный антагонизм между старой и реформированными сектами, ламы-желтошапочники признают авторитет различных сект Старой Религии Падмы Самбхавы во всех вопросах, в той или иной мере касающихся магии и оккультизма. Представленное здесь генеалогическое древо ламаизма, заимствованное из книги д-ра Уодделла «Буддизм в Тибете» поможет устранить эти ошибки. Здесь также приведены краткие сведения о происхождении и взаимосвязях всех главных сект тибетского буддизма, среди которых, как мы видим, важное место занимает секта Каргьютпа. VIII. ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО ЛАМАИЗМА Примечания к «Генеалогическому древу ламаизма»: Тертены, т.е. извлекающие Термы (тайные откровения), играют важную роль в развитии ламаизма. «Бардо Тхедол» является такой Термой. Лонг-Дар-ма – отступник, очевидно, спровоцировавший убийство в 899 г. своего брата Ти-сонг Де-цена, известного буддийского монарха. Захватив трон, он преследовал ламаизм в течении трех лет, пока не был убит ламой Пал-дордже. Таранатха – один из выдающихся религиозных деятелей Тибета. Родился в Цанге, Тибет, в 1573 г. и умер в Монголии, где при поддержке китайского императора основал несколько монастырей. Канонизирован. Его перевоплощения являются великими ламами Урги (в провинции Халка, Монголия, к востоку от Лоб-Нора). IX. В ЗАЩИТУ ИДЕАЛА ОТШЕЛЬНИКА Среднему европейцу или американцу, слишком свыкшемуся с материальным достатком и современными удобствами, покажется, возможно, проявлением фанатизма образ жизни отшельников Каргьютпа и других подобных им аскетов, которые, живя в суровом климате гималайского высокогорья, носят только тонкую одежду из хлопка и довольствуются горстью обжаренного ячменя, корнями и травами, а иногда молоком от яка, приносимым почитателями-мирянами, не имеют никакой собственности и не преследуют никаких мирских целей. Но не следует забывать, что отшельник, в свою очередь, относится с глубоким состраданием к своим братьям, погрязшим в мирской суете, и, пока они гонятся за призрачным счастьем, он молится о том, чтобы рассеялось их невежество (авидья) и они смогли бы ступить на путь, ведущий к Великому Освобождению. Преисполненный жалости к ним, он, как и Гаутама Будда, взирает своим духовным зрением на страждущее человечество, скованное цепями условностей, многие из которых не имеют под собой разумных обоснований. Он видит своих собратьев, привязанных их кармой – следствием их прежних деяний, к колесу двенадцати нидан – взаимообусловленных причин существования в сансаре, и бесконечно рождающихся вновь, чтобы опять пережить горе, старость, болезни и смерть, и он ждет наступления того дня, когда он сможет помочь им достичь Освобождения. — 15 —
|