|
Однако, индифферентность не должна установиться в отворачивании от действия и жизненного опыта, она должна быть не отвращением, произведенным усталостью, омерзением и антипатией, отскоком разочарованного или пресыщенного желания, замкнутостью поставленного в тупик и неудовлетворенного эгоизма, заставленного силой отойти назад от его страстных целей. Эти отскоки приходят неизбежно к незрелой душе и могут некоторым путем помочь прогрессу при помощи обескураженности страстей жажды, гоняющейся за желаниями виталической натуры, но они - не то совершенство, ради которого мы работаем. Индифферентность или беспристрастие, которое мы должны искать во второй период, есть тихое старшинство высоко сидящей души над соприкосновениями с явлениями. Она рассматривает и принимает или отвергает их, но не движима в отвержении и не подчинена принятием. Она начинает чувствовать себя рядом, подобной и единой с молчащим САМО, самосуществующим и отделенным от действий Натуры, которые Он поддерживает и делает возможными, как часть погруженной в недвижимую тишину реальности, что впоследствии превосходит движение и действие Вселенной. Приобретение этого периода высокой трансцендентности - душевный мир, непоколебимый и несокрушимый ни легкой рябью, ни бурными волнами лавины морского движения. Если мы можем пройти через эти стадии внутреннего изменения, не остановившись ни в одной, мы допускаемся к еще большей божественной ровности, которая способна на спиритуальный пыл и спокойную страсть восхищения. Это восторженная, все-понимающая и всем владеющая ровность совершенной души, интенсивная широта и полнота ее существования, охватывающая все явления. Это есть верховный период и переход к нему идет через радость полной самоотдачи Всевышнему. Крепость тогда увеличивается счастливым господством, мир углубляется в блаженство, обладание божественной Тишиной, поднимается до владения божественным движением. При переходе в это более великое совершенство душевный беспристрастный высоко сидящий взгляд сверху вниз на поток постоянного движения форм, персональности и сил должен быть модифицирован и изменен в новое чувство сильного и тихого подчинения и интенсивной самоотдачи. Это подчинение должно быть более не молчаливым согласием, но радостным принятием, ибо не будет чувства страдания или перенесения тяжести или креста. Любовь, восхищение и радость самоотдачи будет сверкающей структурой этого совершенства. И это будет самоотдача не только Всевышней Воле, которую мы осознаем, принимаем и повинуемся, но и Всевышней Мудрости в Воле, которую мы узнаем и Всевышней Божественной Любви в Ней, которую мы чувствуем и восторженно испытываем на себе. Это будет самоотдача Мудрости и Любви Верховного Духа, направленных на нас самих и всех, с кем мы можем достигнуть счастливого и совершенного единения. Одинокая сила, мир и тишина есть последнее слово философской ровности мудреца, но душа, в ее всецельном переживании, освобождает себя от этого само-созданного статуса и входит в море верховного и всеобновляющего и всеобнимающего экстаза познающего начала и бесконечного блаженства Вечного. Мы, наконец, становимся в состоянии получать все контакты с блаженной ровностью, потому что мы чувствуем прикосновение нерушимой вечной Любви и Восторга, Счастья Абсолюта, что прячется всегда в сердце явлений. Результат этой кульминации - восторг души и открытие ворот Блаженства и Бесконечности. — 133 —
|