Джняна-йога

Нам остается еще выяснить, откуда мы знаем, что природа конечна? Это можно узнать только путем метафизики. Природа это Бесконечность, Абсолют, проявленный в пределах нас окружающего, и потому она ограничена, а следовательно – и конечна. Значит, должно наступить время, когда мы победим ее. Как же достигнуть этой победы? Изменить условия объективного окружающего мы не можем; надо очевидно найти другой способ. Посмотрим же, что делает, например, в подобном случае маленькая рыба, когда хочет убежать от своих врагов, находящихся в воде. Как она достигает победы над окружающими ее опасностями? Улетая в воздух и становясь птицей. Рыба ничего не изменяет ни в воде, ни в воздухе; изменение происходит только в ней самой. Изменение всегда субъективно, и победа над природой во всех областях эволюции достигается изменением в самом субъекте. Применяя это к религии и нравственности, найдем, что победа над злом достигается также изменениями субъекта, В субъективной, стороне человека система Адвайта и черпает свою силу. Толковать о зле и несчастье бессмыслица, потому что они не существуют вне нас. Если я не чувствителен к гневу, он никогда не овладеет мной; если недоступен ненависти, никогда ее не почувствую. Это процесс, которым достигается победа посредством субъективной стороны, совершенствованием самого субъекта. Таким образом, Адвайта – единственная религия, которая согласуется с новейшими исследованиями, как в физической, так и в нравственной областях, и даже несколько опережает их, и вот почему она имеет такое сильное влияние на умы современной науки. Ученые исследователи находят, что старые дуалистические теории для них недостаточны, что они не удовлетворяют требованиям их разума. Адвайта же удовлетворяет им. Человек должен не только иметь веру, но и быть разумным в своей вере. Заставить его принимать все на веру – значило бы сделать его сумасшедшим. Одна дама прислала мне как-то свою книгу, в которой было сказано, что я должен всему в ней написанному верить. Там говорилось, что души, или чего-либо в этом роде, нет, но есть боги и богини на небе, с которым лучами света соединены все наши головы. Откуда она узнала все это? По ее словам, она была вдохновлена и хотела, чтобы я всему этому также поверил. Когда же я отказался, она сказала: "Вы, должно быть, очень дурной человек, и из вас ничего хорошего выйти не может".

Возможность идеи, в конце девятнадцатого века, что верны только наши фантазии или религия наших предков, все же религии, исходящие из других источников, ложны, – указывает, что в нас осталась еще некоторая слабость ума и что ее необходимо устранить. Я не хочу этим сказать, что такая слабость встречается только в вашей стране; она есть везде, и в моем отечестве больше, чем где бы то ни было. У нас это произошло потому, что Адвайту никогда не допускали к народу. Сначала ей овладели монахи и унесли с собой в леса, почему ее и назвали лесной философией. Но потом, благодаря Богу, явился Будда, проповедовал ее массам, и Буддизм распространился по всей стране. Эта философия два раза спасала Индию от материализма. Первый раз перед самым появлением Будды, когда широко распространился материализм настоящего времени, но гораздо худший. Теперь можно, пожалуй, и меня назвать материалистом, потому что я, как и материалисты, верю в существование Одного. Только они это Одно называют материей, а я Богом. Материалисты принимают, что все наши надежды, религия и все прочее произошло из одной материи, я же говорю, что все это получилось от Единого Брахмана. В Индии в то время, о котором я говорю, был материализм не этого рода, а старый, грубый, который проповедовал: "Ешь, пей и веселись; нет ни Бога, ни души, ни неба. Религия – это выдумки вредных жрецов". Нравственность этого материализма состояла в том, что, пока живешь, надо стараться жить счастливо, – ешь, хотя бы занимая для этого деньги, и никогда не думай об отдаче. Такой материализм распространился в Индии настолько, что даже теперь он носит название народной философии. Вот тогда-то Будда вынес из лесов Веданту, дал ее народу и спас Индию. Через тысячу лет после смерти Будды подобное же положение вещей повторилось. Масса мужчин и женщин разных рас, населявших в это время Индию, приняла Буддизм и была очень предана его философским идеям. Но большинство народа стояло тогда на слишком низкой ступени цивилизации и было заражено всякого рода суевериями; благодаря, однако, этой философии, стало нравственным и добрым. Но это продолжалось не долго. Понемногу люди вернулись к своим прежним богам, дьяволам, домовым и лешим, и из Буддизма в Индии получилась самая ужасная смесь. После этого, материализм восторжествовал опять, с его распущенностью в высших классах и суевериях в низших. Тогда явился Шанкарачарья и восстановил философию Веданты. Он нашел, что это единственный способ спасти Индию от нравственной неурядицы. На первое время он сделал из нее рационалистическую философию, так как аргументы Упанишад были очень туманны. Будда развил до крайности нравственную сторону этой философии, Шанкарачарья разработал ее интеллектуальную сторону, согласовал ее с разумом и в обновленном виде представил человечеству. Совершенно такой же материализм существует теперь у вас, и спасение Европы еще раз зависит от того, будет ли ей найдена религия, могущая действовать на человеческий разум. Такая религия должна быть основана на идее о не-дуализме, или единстве всего, и о Безличном Боге, и она является всегда, когда прежние религии по-видимому исчезают и начинает преобладать неверие. Вот почему и теперь она пустила уже корни в Европе и Америке. К ней остается прибавить только одно. В старых Упанишадах масса поэзии: писавшие их были великие поэты. Вы помните, вероятно, слова Платона что вдохновение приходит в мир через поэзию; и кажется, что Риши Упанишад были поэтами, ниспосланными человечеству именно с целью сообщить в поэзии самые высочайшие истины. Они никогда не проповедовали, не философствовали, не писали, – от них исходили только музыкальные мелодии. В Будде мы имеем великое, объемлющее весь мир сердце и бесконечное терпение; он создал практическую религию и принес ее в каждую хижину. В Шанкарачарье находим огромную интеллектуальную силу, освещавшую все ярким дневным светом. Теперь мы нуждаемся в том, чтобы яркий свет разума Шанкарачарья соединился с сердцем Будды, с этим сердцем безграничной любви и милосердия. Это еще возвысит Адвайту, и она будет признана высочайшей философией. В ней найдут тогда место самые высокие рассуждения рядом с удивительной любовью; наука и религия встретятся и подадут друг другу руки; то же сделают поэзия и философия. Такова должна быть религия будущего, и, стремясь содействовать ее выработке, мы можем быть уверены, что она удовлетворит все века и все профессии. Размышляя об этом, вы, может быть, сами найдете, что это единственный путь, на который может окончательно вступить современная наука, тем более, что она уже почти наткнулась на него. Когда один из ваших великих ученых говорит вам, что все есть проявление одной силы, то не думаете ли вы, что эта сила и есть тот самый Бог, о Котором вы слышали в Упанишадах? "Как один огонь, входя во вселенную, проявляет себя в разных формах и все-таки его остается позади бесконечно больше, совершенно также одна Душа проявляется, как разные души, но ее остается еще непроявленной неизмеримо больше".