Синтез йоги

Поэтому когда ментальное существо стремится познать божественное, реализовать его, стать им, оно должно сначала поднять крышку, отодвинуть завесу. Но когда ему удается совершить это трудное дело, оно видит божественное как нечто высшее по отношению к нему, отдаленное, высокое,– концептуально, жизненно, даже физически стоящее выше него,– и он смотрит вверх на него со своего скромного положения, и ему надо, если это вообще возможно, подниматься к нему, а если это невозможно, звать его вниз к себе, подчиняться ему и обожать. Оно видит божественное как высший уровень бытия, и тогда оно рассматривает его как высшее состояние существования, небеса, или Сат, или Нирвану – в зависимости от своего собственного представления или реализации. Или оно видит его как высшее Существо, отличное от него или, по крайней мере, отличное от его нынешнего я, и тогда оно называет его Богом с тем или иным именем, и видит его как личную или безличную, качественную или бескачественную, молчаливую и безразличную Силу, или активного Господина и Помощника, опять же в зависимости от его собственного представления или реализации, его видения или понимания какой-то стороны или какого-то аспекта этого Существа. Или оно смотрит на него как на верховную Реальность, отражением которой является его собственное несовершенное бытие, или от которой оно отделилось, и тогда оно называет его Я или Брахман и определяет его по-разному, всегда в соответствии со своим собственным представлением и реализацией,– Существование, Несуществование, Дао, Нигил, Сила, Непознаваемое.

Если тогда мы стремимся ментально реализовать Сатчитананду, может возникнуть эта первая трудность, когда мы увидим ее как нечто вверху, за пределами, даже в каком-то смысле вокруг, но с пропастью между тем бытием и нашим бытием, с бездной, через которую нет моста или даже не может быть моста. Есть это бесконечное существование; но оно совершенно отлично от ментального существа, которое начинает осознавать его, и мы не можем ни поднять себя до него и стать им, ни спустить его до себя, чтобы наше собственное переживание нашего бытия и всемирного бытия стало переживанием его блаженной бесконечности. Есть это огромное, беспредельное, безусловное сознание и сила; но наше сознание и сила стоят отдельно от него, даже если и в его пределах, ограниченные, мелкие, робкие, испытывающие отвращение к себе и к миру, но неспособные участвовать в этой высшей вещи. Есть это неизмеримое и нетленное блаженство; но наше собственное бытие остается объектом воздействия низшей Природы удовольствия и боли, и тупых нейтральных ощущений, неспособным на его божественный восторг. Здесь есть то совершенное Знание и Воля; но наше собственное остается всегда искаженным ментальным знанием и хромающей волей, не способной разделить или хотя бы подстроиться к той природе Божества. Или еще, пока мы живем исключительно в экстатическом созерцании того видения, мы освобождаемся от себя; но как только мы вновь обращаем свое сознание к нашему собственному бытию, мы отпадаем от него, и оно исчезает или становится далеким и неосязаемым. Божественность оставляет нас; Видение исчезает; мы вновь возвращаемся к узости нашего ментального существования.