|
Духовность никогда не проникнет в человека через слова, но только совместно с работой тела, души и мысли. Ницше озвучил свою трёхчастную формулу духовности: сверхчеловек, человек, последний человек. Он говорил, что цель духовного развития — стремление именно к сверхчеловеку, за что был поднят нацистами на щит, а большевиками предан анафеме. Он утверждал: лишь пытаясь выйти к сверхчеловеческому, можно стать человеком. Потенциал духовного роста держится на постоянном преодолении повседневности, формируемых ею негативных качеств и тенденций. Алиса в Зазеркалье говорила: «Даже для того, чтобы стоять на месте, нужно очень быстро бежать». Лев Толстой, рассуждая о нравственности, отмечал, что жизнь подобна быстрой реке, пытаясь сохранить моральность всегда нужно править выше — течение сносит. Сверхчеловек — метафора трансцендентности. Слишком много тех, кто не может либо не хочет превозмочь свою животную природу, это «Люди, которые и знать не знают, что такое звезда, они только кивают и улыбаются, и подмигивают, повторяя: «Мы счастливы, мы счастливы...» — таким виделся Ницше образ «последнего человека». Только преодолевая своё несовершенство можно приблизиться к духовному рождению. — Нет совершенного человека! — утверждал философ — Самосовершенствование это лишь попытка стать человеком. Известны люди, которые использовали для духовного развития неблагоприятные, можно сказать фатальные жизненные обстоятельства: Николай Морозов, Даниил Андреев, Павел Флоренский, Варлам Шаламов, Сервантес, Ван Гог и другие. Но это скорее подчёркивает уникальность упомянутых людей, нежели пользу экстремальных условий, погибли десятки миллионов, но превратить ад бытия в творческий импульс смогли единицы. Можно попасть в гипнотическое состояние, созерцая блестящую точку, часто такими точками становятся идеалы и высокие понятия, вводящие в интеллектуальный обморок. Мышление подавляется, личность как бы грезит с застывшим в высотах взглядом, и самое грустное, именно с такого паралича наступает её девальвация. Основой духовности являются свойства, не имеющие национальности и конфессии, «Иисус мог тысячу раз рождаться в Вифлееме, но если он не родился в твоей душе, ты всё равно погиб» (Ангелиус Силезский) Как духовность связана с йогой? Вопрос сложный. Мой личный опыт говорит о том, что длительная и качественная практика значительно расширяет возможности человека, но почти не затрагивает сложившиеся свойства его натуры. Если исходная морально-этическая конституция не имела явных отклонений, то в процессе освоения йоги общечеловеческие ценности становятся более фундаментальными. Духовность же йоги Тантры для нас, например, выглядит странной: «Теми же действиями, из-за которых смертные гниют в аду..., йогин освобождается» («Жнянасиддхи», с. I, шл.15). — 296 —
|