|
Одна дама, которой часто снилось, что она застряла где-то на высоком месте (на дереве, на вершине высокого здания, на лестнице и т.п.), через какое-то время поняла, что учится просить о помощи. В ее ранних записях говорится, что она часто просыпалась (или сон заканчивался), когда все еще была наверху, без возможности спуститься на безопасную землю. В более поздних снах, хоть она все еще часто оставалась наверху, но появлялся кто-то рядом, чтобы помочь. И здесь очень важно, что она теперь была способна попросить о помощи. И кто бы ни оказывался рядом, он всегда с готовностью помогал. Эта независимая женщина, никогда не умевшая попросить о чем-нибудь в своей повседневной жизни, убедилась при помощи снов, что это вполне допустимо, и просить совсем нетрудно, и что другие с удовольствием помогают. Она училась держать связь с людьми путем честного признания своих нужд и ограничений. Другой человек, на этот раз мужчина, боролся против собственной враждебности, возникшей из комплекса неуверенности. Он сердился на себя и на всех вокруг, пугая этим и друзей, и коллег по бизнесу. Он описывает свой сон: — Я по-дружески обращаюсь, глажу и даже кормлю множество, прежде недружелюбных, злобных собак, и особенно одну, черную, которая всегда рычала, но, в конце концов, теперь разрешает погладить себя. К концу сна мы с собакой играем, и я просыпаюсь с такими словами в голове: «То, чего мы боимся в себе, всего лишь просит нашей любви». Слова, которые он вспоминает, просыпаясь,— это выдержка из стихотворения. Мы его обсуждали с ним несколько месяцев ранее. Очевидно, он воспринял смысл стихотворения бессознательно, разрешая помочь радушно принять прежде отвергаемую часть самого себя. Нет числа вопросам, которые можно задать себе о собственных нуждах перед отходом ко сну — многое зависит от способности войти в «разговор» с нашим внутренним Я. Но чтобы полностью подключиться к внутренним бессознательным источникам, мы должны познакомиться с особым личным символическим языком собственного разума. И вообще, мы должны быть открыты для языка символов. Я заметила, что мои сны имеют индивидуальный отпечаток. У каждого из нас свое собственное уникальное воображение, но, в конечном итоге, мои сны были весьма типичны. Все они имели особые маршруты, знаки, образы фантастических существ и людей, которых я узнала, помню и понимаю. Вся эта система стала понятной всего лишь после нескольких недель систематического ведения записей снов. Наша творческая подсознательная реальность таинственна, но постижима. Неважно, обратимся ли мы сначала к психоаналитикам, книгам или к другим источникам, главное, в конечном счете, «понять» собственные символы и таким образом усилить взаимодействие с нашим внутренним Я. — 29 —
|