|
Однако Розье, как ни старался, не мог заставить д'Арланда сосредоточиться. Завороженный маркиз принялся перечислять знакомые изгибы раскинувшейся внизу Сены: «Пасси, Сен-Жермен, Сен-Дени, Севр…» Не дождавшись конца, Розье резко прервал его: «Если вы так и будете глазеть на реку, то скоро получите возможность искупаться в ней! Побольше огня, дорогой друг, побольше огня!» После двадцати пяти минут полета шар приземлился за городской стеной среди ветряных мельниц. Монгольфье победили и первыми вывели шар на старт, обогнав команду Шарля, — но лишь на волосок. Всего через десять дней после свободного полета Розье и д'Арланда на высоту 550 м поднялись Шарль и Мари-Ноэль Робер на своем водородном шаре La Charli?re; «его красивый изумрудный цвет чудесно выглядел в лучах солнца». Второе место никак, по существу, не повредило Шарлю. Шары его конструкции быстро завоевали первенство среди аэростатов. На большинстве тогдашних гравюр, рисунков и сувениров изображен аэростат конструкции Шарля, а не братьев Монгольфье. Небо Парижа буквально заполонили маленькие модели «шарльеров» с оболочками из очень тонкого пергамента, в который прежде традиционно заворачивали ювелирные украшения. «Весь Париж забавлялся ими, повторяя в миниатюре великий полет», — писал Марион. — Небо столицы одновременно рассекало множество крошечных розовых облачков, сделанных руками человека». При попытках самостоятельно получить водород для таких игрушечных шаров пострадало немало людей; в конце концов правительство вынуждено было вмешаться и запретить их. Шарль и Монгольфье стали настоящими символами Франции. Успешные полеты аэростатов стали сенсацией. Помимо гравюр, посвященных этим событиям, в гостиных Европы появились стулья со спинками в виде воздушных шаров, каминные часы в форме воздушных шаров и посуда, расписанная воздушными шарами. Можно было найти подходящий сувенир для любого кармана. Аэростаты проникли всюду, от кулинарных рецептов до парикмахерского искусства. Прически получали необычные названия: «а-ля монгольфьер», «летучий шар», «полушарие» или «воспламеняющийся воздух»! В течение следующего за двумя эпохальными полетами 1784 г. по всей Европе состоялось пятьдесят два полета на аэростатах. Опьянев от первой победы над гравитацией, первопроходцы аэронавтики спешили запускать в воздух все более тяжелые сооружения. 19 января 1784 г. Жозеф Монгольфье поднял на новом чудовищном шаре сразу семь человек. Le Flesselles нес на себе галерею длиной более 20 м в окружности, на которой на расстоянии 2.5 м друг от друга были установлены метровые скамьи. На решетке диаметром 6 м пылали целые вязанки дров и связки соломы. Шар был настолько велик и народу вокруг него толпилось так много, что при старте случайно захватили лишнего пассажира, молодого человека по имени Фонтен. — 31 —
|