|
Все б разбежались наутек. Казначей жалуется, что казна совсем оскудела: Пришел конец союзным взносам. И денег никаким насосом Теперь в казну не накачать. Иссяк приток подушных сборов, У нас что город, то и норов, И своевольничает знать. У всех желанье стать богаче, На всех дверях замок висячий, Но пусто в нашем сундуке. Смотритель дворца сетует на оскудение запасов: И я в таком же тупике. Пусть экономией мы бредим, Мы прямо к разоренью едем. Не знают меры повара. Олени, зайцы, гуси, куры, Поставки свежею натурой Не убывают для двора. Зато вина, к несчастью, мало. Где в прежние года, бывало, Переполняли нам подвалы Его отборные сорта, Теперь не то что мелководье, А я ростовщику-жиду Так много задолжал в году, Что по своей бюджетной смете Концов с концами не сведу. От недокорму чахнут свиньи. Хозяйство все по швам трещит. Спим на заложенной перине И даже хлеб едим в кредит. Никто не знает, как поправить дело, кроме Мефистофеля, выдавшего себя за шута. Искуситель развивает план пополнения денежных запасов. Дьявол уверяет, что в земле зарыто множество золота – кладов, нужно только их найти: У каждого – своя беда. Здесь денег нет, и в них нужда. Их с полу не поднять, мы знаем, Из-под земли их откопаем. В горах есть золото в избытке, Под зданьями зарыты слитки. Ты спросишь, кто отроет клад? Пытливый дух с природой в лад. Сначала в эту идею не очень-то верят. Особенно канцлер: Мы нечестивцев на кострах сжигаем За эти лжеученья и обман. Однако за эту идею выступает император, для которого находка кладов была бы решением проблемы: Не помогают нам беседы. Ты действуй, а не проповедуй. Что пользы от вниканья в суть? Нет денег, ты их и добудь. Поддержка императора раззадоривает Мефистофеля: Добуду больше, чем нужда, Руками голыми добуду, Легко, без всякого труда, Вся трудность только в том, откуда? В века нашествий и невзгод, Когда огни пожаров тлели, Спасаясь бегством, в подземелья Сносил сокровища народ. Так будет век, так было в Риме. Все, что зарыто в землю встарь, То, вместе с землями твоими, Твое по праву, государь. То ли из-за видимой убежденности Мефистофеля, то ли из-за того, что императору здесь не перечат, и другие придворные вдруг проникаются идеей. Мефистофелю начинает подпевать казначей: Шут разбирается в законе, Земля принадлежит короне. Идея обнадеживает и смотрителя дворца: Хотя б я и в грехах увяз, Пополню кладовых запас. Начальник военных сил тоже подхватывает: — 81 —
|