Против Богов. Укрощение риска

Раздраженный этими теориями в стиле Кандида, Кейнс пред­ложил политику, прямо противоположную системе laissez-faire, — активизацию роли правительства не только для компенсации па­дения частного спроса правительственными заказами, но и для уменьшения степени неопределенности в экономике. Со временем мы поняли, что предложенное Кейнсом лекарство в некоторых от­ношениях было хуже самой болезни и что в его анализе были дру­гие, менее наглядные пороки. Впрочем, это не может умалить зна­чение его вклада в экономическую теорию и в понимание риска.

В конце состоящей из единственного параграфа первой главы «Общей теории» Кейнс написал: «Характеристики... предполагае­мые классической экономической теорией, не имеют отношения к экономическому обществу, в котором мы живем, и попытки приме­нить это учение к фактам опыта вводят в заблуждение и ведут к ка­тастрофическим последствиям»34. Учитывая состояние мировой эко­номики в 1936 году, Кейнс вряд ли мог думать иначе. Неопределен­ность должна занять центральное место в новой экономической тео­рии.

В 1937 году, в ответ на критику «Общей теории», Кейнс так суммировал свои взгляды:

Под неопределенным знанием... я не подразумеваю просто различие между тем, что достоверно известно, и тем, что только вероятно. В этом смысле игра в рулетку не имеет отношения к тому, что я называю неопределенным... Я использую это понятие в том смысле, в каком нео­пределенны перспективы новой европейской войны, или цен на медь, или ставки процента через двадцать лет, или устаревания новых изоб­ретений... В подобных случаях вообще нет никаких научных предпо­сылок для вычисления какой-либо вероятности. Мы просто не знаем!35

Потрясающая идея заложена в утверждении, что мы просто не знаем. Слова Кейнса не столько пугают нас, сколько несут благую весть: мы не узники неизбежного будущего. Неопределенность де­лает нас свободными.

Рассмотрим альтернативу. Все мыслители от Паскаля до Галь-тона говорили нам, что законы вероятности действуют, потому что мы не контролируем результат следующего броска кости, или ка­кой будет ошибка следующего измерения, или влияние статического нормального состояния, к которому в конце концов должен прийти процесс. В этом контексте всё в жизни уподобляется кувшину Якоба Бернулли: мы можем вытянуть любой камешек, но не мы выбираем его цвет. Как напоминал нам Лаплас, «все события, даже те, кото­рые вследствие их незначительности не представляются нам следу­ющими великим законам природы, подчиняются им с той же не­обходимостью, с какой всходит и заходит солнце» .