|
Ну…, так или иначе… Андрей поджал губы и взглянул на Джо. Тот по-прежнему смотрел на него, и в этот момент слегка прикрыл веки и словно расслабился. Вот блять… ведь он точно почувствовал, что в Андрее происходила эта борьба, и даже почувствовал, чем эта борьбы закончилась! Снова – и симпатия и настороженность усилились одновременно, перетягивая одеяло друг у друга, но это уже было неважно. - Джо, все эти люди тоже участвуют в нашем эксперименте? - У каждого свои эксперименты, Энди, - Джо взглянул на него с улыбкой. - Это прекрасно, а что относительно нашего эксперимента? Нашего с тобой, я имею в виду. Майк перевел взгляд на Джо, тот взглянул в ответ, но Андрею ни хрена не стало понятно – что означают эти взгляды. До способностей Джо читать по взглядам ему ещё далеко… - Что за эксперимент, Энди? - совершенно неожиданно раздался приятно глубокий голос справа. Крыся! - Тут действительно у каждого свой эксперимент, - продолжила она. – Какой у тебя? - А… какой у тебя, - неожиданно для самого себя ответил вопросом на вопрос Андрей. Было ли это последней попыткой оттянуть момент принятия окончательного решения? Видимо да. - Я учусь любить. - Что?? Крыся продолжала молча на него смотреть, и Андрею стало неловко за тупые переспрашивающие вопросы. - Как именно? Как именно ты учишься любить? - Вот, смотри – это Джо, - ткнула пальцем Крыся в направлении стола, - любить его трудно, потому что он всё про всех знает, в том числе знает то, что ты сама о себе не знаешь. Любить такого человека очень трудно, потому что от него ничего не скроешь, его не обманешь, не введешь в заблуждение и не запутаешь, ты ведь тоже это чувствуешь, да? То, что от него ничего не скроешь? Андрей кивнул. - И совершенно автоматически возникает напряженность, спазматическое желание закрыться, хотя закрывать-то на самом деле ничего и не хочется. И вот я учусь любить его, пробую испытывать раз за разом влюбленность в такого человека, вот в такого поразительного человека, способного на сильную влюбленность, преданность, нежность, и в то же время безжалостного и бескомпромиссного, когда он видит в человеке гниль. А уж это Джо умеет ничуть не хуже, чем видеть в человеке яркое и живое. Я думаю, что это вообще две стороны одной медали, одно без другого и невозможно. Это мне раньше казалось, что можно быть мягче, если любишь, если испытываешь симпатию и нежность, но постепенно появляется ясность, что это невозможно. Невозможно любить человека, любить жизнь, и в то же время быть «мягким» к гнили, неискренности, самоуничтожению. Какая это к черту «мягкость»? Это жестокость. Возможно, Джо единственный человек в мире, способный любить, и я у него учусь. Все остальные люди готовы на то, чтобы их якобы «любимые» гнили и самоубивались, лишь бы только не потерять их позитивного отношения к себе, лишь бы только удержать при себе, привязать цепями из слов и действий, лишь бы только обладать объектом «любви», иметь его в личной собственности. — 152 —
|