|
4 линия: электричество тишина анестезия схватывание, отвердение тела наполненность вакуум в груди твердость содранная кожа выход воли волна наслаждения сфера пустоты средняя сфера пустоты малая сфера пустоты большая чакры (пока что эти физические переживания просто собраны в кучу без сортировки) 4 линия: янтарь золотистое сияние в голубом небе 5 линия: абстрактная ткань событий = = = = = = = = = = = = = = «Ничего не надо», «конец заботам»: *) Образ: в глухой горной деревушке вечером вся семья собирается у камина, поют песни – и старухи и маленькие девочки. Старухе 80 лет, она знает, что скоро умрет, ей уже ничего не надо в этой жизни, больше ничто ее не может потревожить, скоро она умрет и жизнь пойдет дальше без нее, она уже ничего не может изменить, она может лишь дождаться своей смерти. *) поздний вечер, в свете фонаря искрится медленно падающий пушистый снег. *) Ежатина: пустой дом, играет тихая музыка, скрепит от не-ветерка дверь. Так было сотни лет назад, так будет еще сотни лет. *) время кончилось *) характерная особенность этого ОзВ – ассоциация с прекращением всего сиюминутного. Резонируют мысли, оперирующие словами «сотни лет», «так всегда будет», или противоположные образы, например приведенный образ старухи, которая знает, что очень скоро умрет, и для нее время уже кончилось. И тот и другой - это образы, в которых «время кончилось» в силу его исключительно малого или огромного масштаба. Никакая обыденная цель не может иметь значения в этих масштабах. *) Ящерица: неизменность - здесь даже времен года нет - здесь все всегда так - здесь нет ни времени, ни движения. *) Ящерица: «старуха в тамбуре индийского поезда. Спит на полу, закутавшись в ярко-розовое сари. Грязь, ночной ветер из открытой двери, она спит в грохоте поезда, маленькие лапы, худые щиколотки, смуглые морщинистые руки в дешевых браслетах, - ко всему в ней возникает нежность. Хочется потискать ей лапы, погладить ее. Потом она сидит и, слегка улыбаясь, пялится на проходящих мимо людей. Никто не замечает ее, она ничто для всех них, не больше, чем мусор, среди которого она сидит. В ее глазах детская беззаботность, любопытство, ей больше нечего бояться, некуда стремиться - она нищая и очень старая. Когда она встала, возник еще один всплеск нежности - очень маленькая, очень худая, стройная, - сухая травинка, на которую хочется смотреть и смотреть. От нее исходит нечто очень привлекательное для меня - я не могу назвать это силой, сила ассоциируется с чем-то ярко проявленным. А этой старухи как будто уже нет, и все же есть нежность, беззаботность, непривязанность, которые возникают именно при виде нее. Я могла бы представить ее воином, выбравшим такую жизнь для своей практики.» — 281 —
|