Кто ты?

— А мальчик уже давно без отца.

— И без отца и без мамы, как выяснилось.

Можете ли вы расстаться через полное присоединение?

— Расстаемся ли мы, когда говорим, что мы расстаемся? Можно делать операцию удаления человека из сердца, что и происходит, когда ты говоришь: «мы расстаемся». Ты, фактически, вытаскиваешь его из сердца. А зачем вытаскивать? Ведь опыт не выбросишь, опыт это то, что ты присоединяешь к тому, что у тебя уже есть. Мы же говорили, что Душа — это белый цвет, то есть совокупность всех цветов, и Душа проживает разный опыт. Это же не карты, которые мы сбрасываем до тех пор, пока не сбросим последнюю. Ничего подобного, хотя это можно видеть и так.

Мы присоединяем свой опыт. Когда я ухожу от кого-то, я его не отбрасываю, я его присоединяю, именно в момент расставания я его полностью присоединяю к себе. Если, конечно, я не пытаюсь отторгнуть свой опыт считая его плохим. Но нельзя отторгнуть самого себя, это равносильно тому, чтобы отрезать у себя, скажем, палец, это место будет все время болеть. Соединяя себя, я никогда ничего и никого не покидаю в своей жизни, я все присоединяю к самому себе. И каждый мой последующий опыт, это монета в копилку моего сердца, в котором они всегда были, есть и будут.

В представлении о расставании кто-то всегда виноват. Разделяя, отбрасывая, не принимая, я пребываю в очень болезненном состоянии, а соединяя, принимая, я присоединяю прожитый мной опыт и испытываю к нему благодарность. Вы не выйдите из ситуации, если не прожили свой опыт, для которого она и была вами создана, вы будете продолжать его. Но если я этот опыт исчерпал, тогда у меня возникает очень большая благодарность человеку с которым я его проходил и я его присоединяю к себе. Я не отторгаю ничего и никого, я присоединяю.

Если ваш опыт еще продолжается, тогда вы не можете выйти из него, выход — это присоединение.

Мы говорили, что нечто умирает в тот момент, как только оно появляется. Но здесь такой процесс идёт замедленно, в разверстке линейного времени. По сути, как только появился какой-то человек, он уже умер. В тот момент, когда он появился, он уже умер. Если это видеть именно так, тогда каждое мгновение, как последний миг, тогда есть наслаждение и кайф взаимодействия, тогда это что-то экстатическое. Но люди делают из своих отношений жвачку, которую они продолжают жевать и жевать без ощущения какого либо вкуса. Уже хочется выплюнуть, но им жалко. Когда нет смерти, то нет и жизни.

Жизнь и смерть, встреча и расставание идут всегда вместе. Для души нет времени, для нее все одновременно, поэтому для нее появление чего-то, это уже уход этого. В нашем мире противоположности проживаются в линейном времени тяжело, болезненно, а почему их не проживать радостно и экстатически? Для этого нужно видеть, что каждая встреча единственная, ведь в любой момент ты готов умереть. Тогда настоящий момент становится чем-то совершенно потрясающим. Не занудством жевания резинки, у которой уже нет вкуса, а чем-то совершенно потрясающим. Но как непросто находясь в привычном восприятии так смотреть на жизнь. Ведь нам привычно схватить и держать, жевать и жевать.