|
Чем больше объяснений я слушал, тем труднее мне было понять, где истина и чему верить. Тому, что написано в книгах, или тому, что я видел собственными глазами. Вскоре случилось другое происшествие, которое меня еще сильнее озадачило. Я шел к роднику, чтобы умыться, - я привык умываться по утрам ледяной водой - и увидел группу женщин, что-то оживленно обсуждавших. Подойдя к ним, я узнал, что в их квартале появился горнах - так называли злого духа, который вселялся в тела недавно умерших людей и в таком обличье совершал всяческие злодеяния, особенно досаждая врагам покойного. И вот один из злых духов вселился в тело татарина, недавно скончавшегося и погребенного всего день тому назад. Я знал, что тот человек умер. Его дом был расположен возле дома, где прежде жили мои родители, и я часто ходил туда, чтобы получить плату с арендаторов. Это был молодой человек, который недавно поступил в полицию. Несколько дней тому назад во время состязаний по джигитовке он упал с лошади и получил сильные внутренние повреждения. И хотя врач сделал все возможное, этот молодой человек скончался, и по татарским обычаям был в тот же день похоронен. Вселившийся в его тело злой дух направлялся домой, когда кто-то, заметив его, поднял тревогу. Этот же человек, чтобы помешать злому духу причинить кому-либо зло, перерезал ему глотку и отнес обратно на кладбище. Среди приверженцев христианской веры существовало убеждение, что духи вселяются в тела только умерших татар, так как, согласно обычаю, они зарывают гроб совсем неглубоко, и злому духу очень легко забраться в тело. Происшествие ошеломило меня. Какое объяснение я мог придумать? Все обсуждали это событие, в том числе - мой дядя, уважаемый Георгий Меркуров, и его сын, недавно закончивший школу и служивший в полиции. Они были гораздо старше меня, пользовались уважением окружающих и знали столько всего, о чем я не имел ни малейшего понятия. Заметил ли я на их лицах негодование, горе или удивление? Нет, казалось, они даже рады, что кому-то удалось вовремя наказать злого духа, который так и не успел натворить бед. Я опять засел за книги, надеясь, что с их помощью смогу удовлетворить свое любопытство. Богаевский, который очень помогал мне, к сожалению, вынужден был вскоре уехать, так как получил место капеллана в одном из гарнизонов Закавказья. Пока он жил в Карсе и был моим учителем, он удивлял меня тем, что заставлял исповедоваться каждую неделю, еще не будучи посвященным в сан. Перед отъездом он предложил мне еженедельно записывать мои исповеди и посылать ему в письмах. Он обещал иногда отвечать мне. Мы договорились, что мой дядя будет получать эти письма и передавать мне. — 37 —
|