|
Новый образ. Страшная пустыня, там растрепанные страшные люди. Вхожу. БОЛЬ. Боль измен. На меня наплывают, налетают ужасные образы. Женщины, которые вешаются. Мужчины, которые топятся. Дети, которые в ужасе кричат. Все ложь. Боль на физическом уровне – сердце болит. Все живут в мире предательства. Все предают. Люди живут «распятыми» и ежедневно «распинают» друг друга. Люди верят в богов, создают себе богов, и никто не понял, для чего они это делают. Для чего людям боги? Им хочется верить, что кто-то их любит так, что не предаст. Они просто придумывают себе сказку о любви без предательств. Вышла. Следующий образ. Женщина, которая ржавой пилой пилит себе шею. И кровью, которая льется, пишет: «Будь счастлив, спасибо за все». А ей хочется удавиться. Но она пилит себе шею и пишет этой кровью: «Будь счастлив». Я понимаю, что это я. Но это не только я. Это каждый человек. Это то, что делают, разыгрывая из себя понимающих, когда на самом деле предают тебя. А потом ее сердце превращается в лед, металл, камень. Она шепчет себе: больше никто никогда… И она перестает верить. Там, где была боль, появляется равнодушие. А иногда даже что-то похожее доброжелательность. Никто не понимает, что это все – любовь и доброжелательность мертвого человека. Тупое оцепенение. Она равнодушно думает: «Теперь я буду стервой». Следующий образ. Многоэтажки, которые называют «коробками». В них коробки поменьше – квартиры. А в этих коробках-квартирах сидят люди. Пьют чай, беседуют, занимаются сексом. Все они закованы в цепи. Цепи достаточно длинные, чтобы можно было передвигаться. Но все прикованы. Их горла сжимают железные пластины. Которые не позволят закричать. Да им это и не приходит в голову. В первый момент – состояние уюта. Вживаюсь в него и обнаруживаю, что это уют смерти. Ничего никогда не изменится. Становится невыносимо тихо. У меня «закипает» голова. ВЗРЫВ! Клубы черного дыма, вижу, как все к чертям разлетается, чернота, чернота, и только. Ору. Мышцы лица расходятся так, как они в принципе, казалось, не умеют. Следующий образ. Зеленая свежая лужайка. Вхожу. Путь к освобождению один – взорваться. Те, кто не взорвутся, останутся закованными в кандалы в коробках-комнатках. А когда взрываешься – вылетаешь оттуда. Узнаешь лужайки, росу, солнце, дождь, ветер. Счастье. Боль. Слезы. Любовь. Рождение. Все будет настоящим. И назад вернуться не сможешь. Но кто окажется с тобой там, в реальном мире, тебя поймет. Тому, кто будет там, тоже надоели эти невыносимо пошлые игры. Игры в легкость (все легко, все игра), игры в свободу (я как будто свободен!), игры в любовь-пятиминутку, любовь при случае (кто под боком, того люблю). Вы вкусите невыносимую радость бытия с ней же и печаль. Но они будут настоящими. Не суррогатами. — 72 —
|