|
Глава 12 Почему я так сержусь?
Сила страшна своими слабостями.
Станислав Ежи Лец
Один мой клиент был очень вспыльчивым человеком. История, которую он мне так подробно рассказал, очень характерна:
"Я легко заводился с полоборота, особенно в молодости. Детство и юность у меня были не слишком благополучные, мне часто приходилось драться, и, наверно, я воспринимал мир слишком однобоко - я стремился предупреждать удар, опережать поведение окружающих - короче, бить первым. С этой установкой я постоянно наживал себе неприятности. Это никогда не было так очевидно, как той ночью пару лет назад, когда я с женой Лерой шел по улице Москвы.
Моя жена тогда находилась на седьмом месяце беременности, а потому шла намного медленнее многочисленных футбольных фанатов, которые толпами валили по той же улице. Та ночь была необыкновенно теплой, и к тому времени, когда мы дошли до угла квартала, где стояла наша машина, толпа заметно поредела. Именно в тот момент я почувствовал опасность.
Впереди нас оказалась группа из четырех или пяти подростков, которые не то в шутку, не то всерьез пихались и толкались. Они загородили узкий проход и, казалось, им не было дела до прохожих, которые могли пострадать от их буйных развлечений. Когда мы приблизились к ним, я услышал, что мое сердце начинает стучать громче. Я взглянул на свою беременную жену. "Никто, - подумал я, - никто не коснется моей жены". Жар побежал вверх по позвоночнику и ударил в шею. Сердце забилось быстрее, дыхание участилось, челюсти сжались. Я больше не был думающим и образованным человеком. Я стал семилетним мальчиком, который, несмотря на кровь, бежавшую по лицу, ни за что не желал отдавать свою игрушку двум уличным пацанам; я стал пятнадцатилетним парнем, который отлично знал, как нанести точный удар правой. Я должен был защитить нашего нерожденного ребенка. Когда до группы подростков оставалось несколько шагов, я быстро двинулся вперед, положил руки на плечи двум из них, резко развернул их к себе, а затем растолкнул в стороны. "Остыньте", - сказал я жестко и зло. Ребята переглянулись, ничего не сказали и расступились, позволяя нам пройти.
Когда мы подошли к машине и сели в нее, мое сердце все еще колотилось, а на лбу выступила испарина. Я почувствовал дрожь.
Лера устроилась поудобнее, потом взяла меня за руку и сказала: "Мы же могли просто перейти на другую сторону улицы".
Я смутился. Правильно ли я поступил? Мне и в голову не приходило перейти на другую сторону улицы. Я еще раз взглянул на подростков, и они уже не показались мне угрожающими, это были просто дети. Мы могли просто перейти на другую сторону улицы. А если бы они были вооружены? Я подвергал опасности свою жену и себя.
Через несколько минут, когда я уже ехал по улице, я мягко сказал: "Ты права".
— 46 —
|