|
Сегодня трое детей, две девочки и маленький мальчик, пришли из деревни, чтобы поиграть с Тхань Туй. Они вчетвером убежали к холмам за нашим домом, где и пробыли около часа, а потом вернулись попросить что-нибудь попить. Я достал последнюю бутыль яблочного сока собственного приготовления и дал каждому по полному стакану, причем Туй получила сок последней. Поскольку сок в ее стакане был со дна бутылки, он был с осадком. Когда Туй заметила это, то надула губки и отказалась пить его. Дети опять вернулись к своим играм на холмах, а Туй так ничего и не выпила. Полчаса спустя, занимаясь медитацией в своей комнате, я услышал, что она зовет меня. Туй хотела сама взять стакан холодной воды, но, даже встав на цыпочки, она не могла дотянуться до крана. Я напомнил ей о стакане сока, который остался на столе, и попросил выпить сначала его. Повернувшись и взглянув на него, она увидела, что осадок осел и сок стал чистым и аппетитным. Туй подошла к столу и взяла стакан обеими руками. Выпив половину стакана, она поставила его обратно и спросила: «Ведь это другой стакан, Дядюшка Монах? *» «Нет, — ответил я, — это тот же самый стакан. Он постоял спокойно некоторое время и теперь выглядит чистым и аппетитным». Туй снова взглянула на стакан. «Он действительно стал лучше. Наверное, он медитировал так же, как и ты, Дядюшка Монах?» Я засмеялся и погладил ее по голове. «Ну, давай скажем, что я представлял себе во время медитации, что я — это сок: это очень близко к правде». Каждую ночь, когда Туй спит, я занимаюсь медитацией. Я позволяю ей спать в комнате, которая находится рядом с той, где сижу я. Мы договорились, что в то время, пока я занимаюсь медитацией, она без разговоров будет ложиться в постель. В такой дружеской атмосфере сон приходит к ней быстро, и обычно она засыпает через пять-десять минут. Когда я заканчиваю медитацию, я накрываю ее шерстяным одеялом. Тхань Туй — ребенок «людей с лодок». Ей нет еще и четырех с половиной лет. Она переплыла море вместе со своим отцом и попала в Малайзию в апреле прошлого года. Ее мать осталась во Вьетнаме. Когда ее отец приехал сюда, во Францию, он оставил Туй с нами на несколько месяцев, в то время как сам уехал в Париж в поисках работы. Я научил ее вьетнамскому алфавиту и нескольким народным песням, популярным в нашей стране. Она очень способна, и через две недели уже могла писать и медленно читать книгу Льва Толстого «Страна дураков», которую я перевел на вьетнамский с французского. Каждый вечер Туй видит меня сидящим. Я сказал ей, что я «сижу в медитации», не объясняя, что это означает или зачем я делаю это. Каждый вечер, когда Туй видит, как я мою лицо, надеваю халат и зажигаю курильницу, наполняющую комнату ароматом, она знает, что скоро я начну «медитировать». Она знает и то, что для нее наступило время чистить зубы, надевать пижаму и спокойно идти спать. Я никогда не напоминаю ей об этом. — 2 —
|