|
США всегда были мистически суеверны, и к предсказаниям Нострадамуса и в том числе Иоанна Богослова, относились с пристальным вниманием. Не удивлюсь, если в ЦРУ целый отдел занимается анализом подобной информации. Очень даже может быть, что на ряду со всеми прочими шкурными интересами, во время второй иракской компании, Америкой в расчет бралось и предотвращение шестого Ангела. Там ведь тоже не дураки сидят, должны были просчитать «ситуёвину». Вот и получается, что «по всем раскладам» Бен Ладан воплощение ангела Аполлиона. Про щук, которых запускает история в мир сытого благополучия, мы уже упоминали. Осталось только сказать, что вся европейская культура бездуховной одержимости материальными ценностями и атрибутикой внешнего преуспевания, давно уже не имеет печати Господа на челе своём. Так что деятельность Бен Ладана с точки зрения внешних Сил, нечто вроде удара кэнсё в дзенском монастыре. Кэнсё, это дубинка, которой бьют монахов по чувствительным местам, чтобы не спали во время медитации. Если смотреть со стороны, создаётся ощущение, как будто сидишь в зрительном зале и наблюдаешь за развитием захватывающего спектакля. Или как написал Гашек: «Издали вся Троица расплывалась, и создавалось впечатление, будто в крытый вокзал въезжает поезд». - К слову о спектаклях. Вспоминаю всё того же Леща. Актёр он, надо сказать, был реальный, конкретный был актёр. Например, однажды он играл в массовке какого-то политически ориентированного спектакля, что-то там, на тему коммунистической партии в далёких казахских аулах. Два, три ведущих актёра, важно расхаживали по сцене, изображая председателя колхоза, секретаря обкома и прочее; вся же остальная труппа русского театра, в том числе и Лещ, загримированная под казахских чабанов, минут по сорок пять в каждом акте неподвижно сидела на сцене, вживаясь в роль народа, внемлющего просторным речам очередного оратора. Дело это, надо сказать, скучное, не благодарное. Вся массовка, чтобы совсем не соскучиться в эти тяжкие минуты, повернувшись спинами к зрительному залу, тайком пила горькую на сцене. Поскольку простора для фантазии было мало, извращались на этом спектакле, как могли. Лещ, например один раз приходит и говорит: «Сегодня я себе делаю грим Ивана Грозного, в тюбетейке». И вот однажды, нашвырялись они водочки на сцене, и Лещ, от такого динамичного сюжета, слушая монолог главного персонажа, неожиданно уснул. Потом сцена кончается, дают затемнение, меняют декорацию. Следующая сцена председателя колхоза. Идет председатель утром на работу, открывает ключами дверь в свой кабинет, а там, на полу, посреди комнаты, спит пьяный аксакал. — 46 —
|