|
- разбитые розовые очки, мир серый, туманный, жестокий, нужно учиться, нужно познавать реалии не только физического мира, как это было до этого, но теперь нужно познавать высшие законы мироздания, нужно учиться мыслить самостоятельно, чтобы не зависеть от других менее совершенных, но более сильных живых существ, среди которых жестокие люди, не самые опасные. В этих условиях я не могу рассчитывать на массовое увлечение и массовое признание моих записок, моих выводов, моего мировоззрения. Людей, которые способны понять мои взгляды, мои теории, мой практический опыт не так уж и много. Из всех людей, которые могут узнать о моих записках, о моем опыте, следует исключить тех, которые используют киношные (американские) методы мышления, следует исключить тех, которые находятся еще на первом этапе (следование заветам учителей и родителей), которые могут только верить во что-либо, но не думать. Из числа тех, которые узнают обо мне следует исключить тех, которые только еще вступили в этап поэтического восприятия высших миров, они увлечены увиденным и познанным, эти люди не смогут понять суть моих знаний и практик. Так же следует исключить тех, которые живут только сегодняшним днем, этих вообще кроме жратвы, секса и денег ничего более не интересует. Сколько же людей остается в числе моих читателей. Из числа читателей следует исключить самонадеянных и амбициозных, останется ли вообще кто-нибудь в числе моих единомышленников? Когда я размышлял об этом, я стоял возле окна в офисе и смотрел во двор. Мое внимание привлекла женщина с младенцем на руках. Младенцу не более 1-3 месяцев, это были мать и ее ребенок. Мать ковырялась в мусорном баке одной рукой, а второй держала младенца. К ней подошла вторая женщина, им обоим не более 25-29 лет, возможно меньше, их изможденный и неопрятный внешний вид увеличивал зрительно определенный возраст. Возможно, они бомжи, возможно, алкоголики, но очевидным являлось то, что единственным средством их существования являются мусорные баки, пустые бутылки, и все, что можно полезного и нужного найти в мусоре. Мое сердце сжалось от боли, от сострадания и беспомощности. До сих пор у этих же баков я видел других бомжей, без детей, а это молодая мать с недавно родившимся ребенком, которому от рождения предначертана помойка, мусор, пьяные домашние разборки (если вообще есть дом) и все прочее, что является атрибутом такого существования. Сколько сегодня богатых и успешных людей, сколько дорогих машин, одежды, продуктов питания, сколько мы говорим о сострадании, о добродетели, но всегда в удобном кресле, со стаканом какого-то вкусного напитка в руках. Мы готовы говорить об этом сколько угодно, но реальных шагов сделать не хотим. — 207 —
|