|
Основной недостаток, по-моему, состоял во взгляде на науку как на нечто "вне", пребывающее где-то "там", что-то написанное с большой буквы "Н", как на набор знаний, существующих где-то в пространстве и времени. Как и многие психологи, я считал науку собранием систематизированных и организованных, предварительно проверенных фактов, а методы науки рассматривал как социально одобряемые средства для накопления этой массы знаний и дальнейшей их проверки. Наука казалась мне резервуаром, в который все без исключения могут опускать свои ведра, чтобы достать воду с 99%-ной гарантией чистоты. Если рассматривать науку как нечто внешнее и безличное, может показаться разумным, что она не только величественно открывает новые знания, но и связана с обезличиванием, с тенденцией управлять, с отрицанием фундаментальной свободы выбора, с которой я встретился в опыте психотерапии. Сейчас я хотел бы рассмотреть научный подход с другой, и, надеюсь, более правильной, позиции. Наука в человеке Наука существует только в человеке. В каждом научном проекте имеются свое творческое начало, свой процесс и свои предварительные выводы, которые существуют в человеке или в нескольких людях. Знание – даже научное знание – это то, что субъективно принимается. Научное знание может быть сообщено только тем, кто субъективно готов принять это сообщение. Использование науки также осуществляется только людьми, которые находятся в поисках ценностей, имеющих для них смысл. Эти утверждения кратко суммируют ту смену акцентов, которую я хотел бы сделать в своем понимании науки. Разрешите мне, опираясь на эту точку зрения, проследить различные фазы научного исследования. Творческий период Наука начинается в человеке, который преследует свои цели, интересы и намерения, имеющие для него личное, субъективное значение. Частично цель поиска в какой-то области состоит в том, чтобы "что-то обнаружить". В результате этого человек, если он хороший ученый, погружается в соответствующий опыт, будь это физическая лаборатория, животный или растительный мир, психологическая лаборатория, клиника или что-то еще. Это погружение полное и субъективное, оно подобно погружению терапевта в психотерапию, о чем я писал ранее. Он чувствует область, которой интересуется, он живет ею. Это больше, чем просто думать о ней, – он позволяет своему организму принять ответственность и реагировать и на осознаваемом, и на неосознаваемом уровне. Он начинает чувствовать эту область более, чем он мог бы, вероятно, выразить в словах. Он организмически реагирует на нее в форме отношений, отсутствующих в его сознании. — 150 —
|